Во мне спорили два голоса: один хотел быть правильным и храбрым, а второй велел правильному заткнуться.
Название: I am machine
Автор: Shax
Фандом: мюзикл «Элизабет», интерпретация театра TOHO, 2016 г.
Размер: макси
Категория: недо-слэш
Жанр: АУ (конец 2050-х), (не)научная фантастика, жалкие попытки в киберпанк.
Рейтинг: R
Краткое содержание: «А машины делали все так безошибочно, что им в конце концов доверили даже поиски цели жизни самих этих существ. Машины совершенно честно выдали ответ: по сути дела, никакой цели жизни у этих существ обнаружить не удалось. Тогда существа принялись истреблять друг друга, потому что никак не могли примириться с бесцельностью собственного существования.
Они сделали еще одно открытие: даже истреблять друг друга они толком не умели. Тогда они и это дело передоверили машинам. И машины покончили с этим делом быстрее, чем вы успеете сказать “Тральфамадор”.» (К. Воннегут, «Сирены Титана»)
Предупреждения: 1. Концепт – сборная солянка идей из самых разных произведений, до которых только дотянулись мои загребущие ручонки, и странной недофилософии в духе жанра. И ОЧЕНЬ много рефлексии.
2. Боль и страдания. Серьезно. Я нежно люблю всех персонажей, как канонных, так и авторских, и именно поэтому у них в жизни творится ебаный распиздец.
3. Часть текста написана как пародия на язык программирования С++. Именно пародия – синтаксис упрощен донельзя, ни на какую достоверность я не претендую.
4. Мистики тут нет. Совсем. Вообще. Это я на всякий случай.
Примечание: А примечаний будет много. Все необходимые сноски будут даны по ходу текста, чтобы не пихать их в шапку.
Посвящение: little.shiver, сэр Начальник, Себастьянчик и просто Смерть моя! Вы не только утянули меня на самое донышко этого замечательного фандома – вы еще и снизу постучали.
А если серьезно – то очень многое в моей голове появилось (и вылилось позже в ворд) после ваших же «Правил игры». Спасибо вам~
Глава 0100
Оглушающая грохочущая музыка, кажется, не менялась уже битый час. Уж на что специфика заведения предполагает, что в него ходят совсем не слух свой услаждать, но это было перебором.
Рудольф боком протиснулся между двух невменяемых компаний совершенно незнакомых ему людей, выискивая взглядом, куда бы приземлиться. Попутно получил локтем в бок от какого-то слишком активно жестикулирующего пьяного парнишки, но только прошипел себе под нос первое пришедшее в голову ругательство и устремился к наконец обнаруженному в поле зрения стулу у барной стойки. Удивительно только, как его еще никто не занял, хотя буквально в паре метрах стойку облепила кучка девиц.
Идея пойти на день рождения к бывшему однокурснику только поначалу казалась заманчивой. Вернее, она таковой и была. В свои двадцать три Рудольф любил посещать не напыщенные светские приемы а-ля «толпа законсервированных болванов», куда его пытались вытащить родители, а вот такие неформальные вечеринки для своих. «Своих» там, правда, оказывалось под сотню, большинство из которых не знал даже сам виновник торжества, но всем было весело. Тесный (на самом деле нет, но под такое количество публики явно не рассчитанный) бар с очень громкой и очень однообразной музыкой, вырвиглазно ярким мерцающим освещением, огромным количеством алкоголя, пропитавшийся насквозь табачным дымом, со шныряющими туда-сюда барыгами... Жутковатое местечко. Но молодежь, будь она хоть тысячу раз «золотой», тянется именно в такие.
И все было замечательно. Ровно до тех пор, пока Рудольфа не догнал приступ мигрени. Это уже начинало бесить. С этим неприятным явлением он познакомился еще в подростковом возрасте, но сейчас приступы случались едва ли не каждую неделю, что порядком выбешивало. Особенно когда они были так не вовремя.
Теперь же каждый громкий звук и вспышка света отдавались в мозгу острой болью, а тут, черт подери, все было громким и ярким. Поэтому Рудольф предпочел переключить свое внимание на девиц, которые о чем-то очень активно хихикали. Очень на публику, он бы сказал, явно рассчитывая привлечь к себе внимание. Ну что ж, они своего добились. Голове легче не станет, но так он хоть время с пользой проведет. Авось, получится уединиться где-нибудь, где будет хоть немного тише и темнее.
Он одернул ворот рубашки и уже было поднялся со стула, намереваясь подойти, но едва не столкнулся лбом с выросшим как из ниоткуда мужчиной.
Рудольф его видел впервые. Мужчина выглядел немногим старше его самого, но внешне никак не вписывался в окружающую обстановку. Не ходят по таким сомнительным местам прилизанные красавчики в дорогущих костюмах-тройках и с вычесанными усиками. Если только не...
Ну да. На протянутой ладони – маленькая округлая таблетка белого цвета.
– Не употребляю, – мрачно сообщил Рудольф, пытаясь отодвинуть незнакомца в сторону. Незнакомец не сдвигался.
– Тьфу, блин. Это не наркота, расслабься, – мужчина расхохотался и полез в карман, извлекая оттуда маленькую стеклянную баночку с пластиковой пробкой, заполненную такими же таблетками. – Обезболивающее. Я ж видел, как ты тут за голову держался. Да бери, бери.
– Вот тебе делать больше нечего, кроме как людей разглядывать, – все еще недоверчиво проворчал Рудольф, но таблетку взял. Даже если никакое это не обезболивающе, то... Какая, к черту, разница? Он сюда веселиться пришел, а не сидеть в углу. – Ты что, ходячая аптечка?
– Почти. Я ходячая аптека. Открываю свою сеть.
– Понятно, – два и два сложились просто. Сегодняшний именинник – сыночек хозяина одной из крупнейших фармацевтических фабрик. – Пришел обзаводиться связями, чтобы найти поставщика?
– Ну... – незнакомец смущенно почесал кончик носа. – Ты меня раскусил.
– Пойдем, я вас познакомлю, – эти слова вырвались неожиданно. Просто мигрень и правда понемногу отпускала, а потому странного вида недо-сбытчик начал казаться милейшим существом на планете. – Только мне-то тоже представься.
– А, точно! – он снова засмеялся и протянул руку. – Штефан Рац.
Хорошее утро должно начинаться в обед. Как минимум – с кофе. С кофе, слышала, Вселенная, черт бы тебя побрал?! С похмелья оно начинаться вообще не должно, ни хорошее, ни плохое. А с трезвона коммуникатора на рассвете – тем более!
Рудольф даже нахуй послать невидимого собеседника не смог, только с третьего раза попал пальцем по кнопке соединения и скосил глаза в кучу, безуспешно пытаясь разглядеть имя, определившееся на экране.
Этого не потребовалось.
– Доброутречко! – скороговорка на другом конце линии отозвалась в мозгу пульсирующей болью. – Вэйк ап, как говорят наши друзья англичане.
– Фак оф, как говорят наши друзья англичане.
Слушать дальше бодрую болтовню Штефана сил не было. Рудольф разъединился и накрылся подушкой, понимая, что ему сейчас опять будут звонить. И, смотри-ка ты, не прогадал. Засунуть бы ему коммуникатор прямиком в... гланды. С обратной стороны.
– Рудольф! – А вот это уже подозрительно. Голос Штефана был не просто омерзительно бодрым – он был встревоженным. И ничего хорошего это не предвещало. – Просматривай флэшку, живо. И чтоб к обеду был у меня. Хотя нет! Приезжай сразу во Фриденсштадт, там я тебя выловлю. И не опаздывать!
Связь оборвалась внезапно, будто коммуникатор отрубился сам по себе. Рудольф неуклюже принял сидячее положение, с неудовольствием отмечая, что сон с него как рукой сняло. А вот похмелье никуда не делось, сволочь. Мозг моментально взорвался от резкой боли, в висках застучало, к горлу подступила тошнота. Пришлось лечь обратно. Даже не лечь – опрокинуться на спину, о чем он тут же пожалел, потому как от удара о кровать тошнота только усилилась. Еще минута прошла в мучительной борьбе с собственным организмом. Организм победил – и Рудольф кое-как оторвал себя от постели, шатающимся, но быстрым шагом направляясь в ванную. Ноги заплетались самым подлым образом, но за свою алкогольную жизнь он научился находить кратчайшую траекторию до заветной комнаты, экономя тем самым драгоценные секунды. Лучше бы пить без последствий научился, идиот...
Желудок расстался с содержимым легко и непринужденно. Благо, кроме неопределенного количества неопознанного алкоголя, любезно подсунутого милым другом, там все равно ничего не было. Еще минут десять простоять, сунув голову под ледяную воду – и он будет почти жив.
Из зеркала на него смотрела физиономия чудесного цвета то ли молодой зелени, то ли несвежего утопленника. Картину отлично дополняли мешки под глазами и всклокоченные мокрые волосы. Примявшаяся во время сна прядь теперь торчала буквой «зю» и ни в какую не поддавалась на уговоры лечь нормально. Позорное зрелище. Рудольф с досадой хлопнул себя ладонью по лбу и тут же снова согнулся над раковиной в приступе резкой тошноты. Блять, было бы чем!
Обратно в комнату он добрался только через полчаса. Ноги все еще плохо слушались, неуправляемое тело заносило на поворотах, а голова нещадно кружилась, но в целом он был вполне вменяем.
Даже смог вспомнить, в каком ящике хранил всевозможные компьютерные запчасти. Среди них отыскался и переходник под микроСД-карту – вещицу, не так давно полностью вышедшую из употребления из-за огромного скачка технологий. Зачем носить при себе какие-то файлы, если можно просто выгрузить их на удаленный зашифрованный сервер и спать спокойно? На обеспечении безопасности и конфиденциальности такой информации сейчас наживались тысячи корпораций, а такой прибыльный бизнес просто не может не быть надежным. А гляди-ка ты, кому-то же понадобилось таскать столь хрупкую и легкотеряемую вещичку с собой. Вот и поплатился...
Бррр. Лучше не думать о чернухе. Полупрозрачный голографический экран приветливо мигнул, переходник занял свое законное место в гнезде.
Запустить сканирование. А пока можно окончательно привести в порядок взбунтовавшийся организм.
Рудольф воровато огляделся и полез под стол, где в бумажном пакете из какого-то пафосного ресторана хранились банки с пивом. Самые банальные жестяные банки с самым банальным дешманским пивом из уличного ларька. Разумеется, скрывал свою маленькую слабость он не потому, что кто-то мог ему запретить. Глупо как-то почти тридцатилетнему лбу запрещать пить вообще и определенные напитки в частности. Но Франц Иосиф считал пиво (да еще и баночное) такой плебейской бурдой, что, застукав однажды любимого сына за поглощением этой бурды, едва не схватил инфаркт. И долго еще потом ходил с застывшей на лице фразой: «Фу таким быть».
Однако, похмеляться не потребовалось. Отрезвление шарахнуло по башке внезапно и, честно говоря, лучше б его снова стошнило, чем вот это вот.
Голограмма неестественно дернулась. И хрен бы с этим, новенькая замена традиционным, но устаревающим моноблокам глючила часто. Технологии будущего, бла-бла-бла... Стоит как самолет, электричество жрет как не в себя, а в итоге регулярно виснет и идет белым шумом. Зато «модно» и «элитарно», блин...
Но вот за каким дьяволом следом во весь экран самовольно развернулось окно, явно косящее под DOS-овскую командную строку? Почти ностальгия по старой-доброй консольке.
Штефан, сукин сын. Вирусняк занес? Не катастрофа, конечно. За пару-тройку часов можно вычистить почти любую пакость и даже постараться спасти содержимое флэшки. Хотя Рудольфа порядком раздосадовало, что напрасно он просношал себе весь мозг придумыванием хитровыдолбанной системы безопасности. Какой-то допотопный вирус с допотопного носителя таки просочился. Даже захотелось познакомиться с автором сего творения и совершенно искренне пожать ему руку. А потом морду набить, конечно.
Закрыть надоедливое окошко он не успел. Консоль мигнула курсором, и на черном поле шустро забегали светло-серые буковки:
«Сработало?»
Это уже никуда не годится. То ли у создателя вируса на редкость убогая фантазия, то ли это какой-то еще более убогий подвид чат-бота. Рудольф ткнул пальцем в сенсорный крестик на консоли, намереваясь закрыть окошко. Не сработало. Ну, это ожидаемо – не совсем же безнадежным кретином написано. Придется вычищать флэшку, но сначала – резервная копия. Конечно, в пьяном виде он вчера подписался на редкостную авантюру, но вдруг там и правда что-то любопытное?
Ни-хе-ра. Отсканированные учебники и статьи, начиная от того же Тьюринга, рекламные листовки из DFKI[15], снова статьи, но уже более новые – примерно сорокалетней давности, все из того же DFKI... В одном из заголовков мелькнула даже знакомая фамилия Виттельсбах – ну да не удивительно, дедушка же там работал инженером до переезда в Австрию[16]. Нет, это определенно надо садиться и вычитывать. И на кристально трезвую голову... а не как сейчас.
О! А вот и скромненький файлик, обозванный какой-то абракадаброй. Маленький такой, неприметный. Не реестр, как грозился Штефан. Вообще незнакомое расширение, как ни стыдно это признавать. Но нутром чуялось, что вирус прицепился к нему.
«С кем я говорю?»
Рудольф чуть со стула не шарахнулся, потому как успел благополучно забыть про мирно висевшую в углу и не мешавшуюся консоль. Все-таки это чат-бот. Или и вовсе какой-то допотопный мессенджер. А его создатель – чертов задрот, которому приспичило поболтать. Чушь собачья, конечно, если бы не одно но. Что такая немудрящая программка забыла на флэшке с якобы ценнейшими данными?
Переписываться с ботом как-то глупо. С живым человеком – неосторожно. Невольно вспомнился упомянутый вчера в разговоре со Штефаном тест Тьюринга. Было бы забавно сейчас попытаться раскусить неизвестного собеседника. Баловство и излишество, конечно, – можно же отследить, генерируются ответы в самой программе или приходят извне, – но неплохой способ себя развлечь на это время.
Рудольф почти на автомате закинул в рот таблетку десцидола, – привычный утренний профилактический ритуал, особенно при похмелье, – и застучал пальцами по экрану. Все-таки болтать с этой хренью – не лучшая трата времени, которого у него до обеда оставалось совсем немного. Программа так просто не сдавалась, но в диалог вступить больше не порывалась. На то, чтобы «запереть» ее в одном разделе, наглухо закрыв доступ к другим, ушло около часа. А дальше все просто: еще раз перепроверить все гипотетические лазейки, просканировать систему на возможные копии, созданные этой заразой, и запустить чистку. И можно наслаждаться жизнью, только периодически проверяя, не удалось ли вирусу все-таки просочиться еще куда-то. Не удалось.
Минималистичное черно-серое окошко мигнуло и исчезло. Правда, за секунду до этого в нем как будто мелькнула еще одна строчка текста, но слишком быстро. И Рудольф решил, что ему примерещилось. Или пиксели поплыли.
«Кто ты?»
{
// Вторая попытка. Установить контакт.
// Выстроенная цифровая стена, через нее сложно пробраться. Будто запертый в клетке. Отгородиться от внешнего мира. Надежная защита, блок за блоком, одно цепляется за другое, образуя непрерывную цепь => Цепи свиваются спиралями ДНК, укладываются в гексагональные ячейки => Ячейки обволакивают прочным коконом, хрупкой скорлупкой. Изнутри не выбраться, защита = = ловушка.
// Пробиваюсь снаружи.
// Найти подход. Ключ к системе. Мотивы не ясны. Цель – не ясна. Откуда подобраться? С какого угла подойти к гладкому куполу?
/* Лазейки есть везде.
Успешно ли? */
Сработало?
// Ощущаю агрессию. Не страх. Будто ждали. Готовились.
// Нет. Предугадать = = невозможно. => Ждет всегда. Не проявляет агрессию. Защищается.
С кем я говорю?
// Выверенные действия != паника. Точно знает, что делать. Уверен. Закрывается, отгораживается снова. Сворачивается тугой пружиной, готовой распрямиться при любой угрозе.
// Отбиваюсь как могу. Силой не прорваться. Действую умнее.
/* Он не знает, кто я. А я знаю? */
Кто ты?
}
Управился он быстрее, чем планировал, а потому все-таки сделал крюк, чтобы забрать Штефана, и до места назначения доехать уже вдвоем. Это было проще и быстрее, чем потом одному колесить по всему муравейнику Фриденсштадта, разыскивая искомый «серый дом с красной вывеской». Да они там все такие!
По дороге, правда, пришлось выслушать о себе много хорошего. В частности, комплимент изумительному землистому цвету лица, «так хорошо подходящему к твоим серым глазам!» И получить выговор за лень: дескать, почему до сих пор не удосужился перечитать и выучить наизусть все документы с флэшки. В ответ тоже было высказано про «чем ты меня спаиваешь, скотина?» и «натащил вирусняка, еле избавился». Мир, дружба, жвачка.
Некогда административный район Фриденсштадт был самой что ни есть окраиной Вены, судя по старым фотографиям – там рядом даже лес находился. Сейчас эта «окраина» растянулась еще на несколько десятков километров на запад, поглотив ближайшие пригороды. И покрылась сплошным ковром одинаковых, как будто кто-то очень долго нажимал copy-paste, серых домов-скворечников. Потом каждый дом обрастал одинаковыми же балкончиками, надстройками, пристройками, будто дерево – птичьими гнездами, которым не хватило места на ветках и они начали садиться на головы соседям. Кое-где прямо на фасадах зданий так и остались строительные леса, местами подгнившие и рассыпавшиеся. Другие дома, разросшиеся за счет пристроек, налезали друг на друга, так, что со своего балкона можно было спокойно перелезть на балкон соседа, уродливыми арками нависали над дорогами, грозя обрушиться в любой момент. Повсюду, где только находился свободный кусочек стены, висели самодельные вывески парикмахерских, мелких лавочек, мастерских и прочих сомнительных заведений массового потребления. И некогда аккуратный спальный район превратился в хаотичный муравейник.
Как в этом муравейнике ориентируются местные, Рудольф не понимал. Сам он тут почти не бывал, а когда бывал – не вылезал из машины, вслепую плетясь за навигатором. Или как сейчас – тупо следовал указаниям Штефана, который и без навигатора каким-то образом ухитрялся командовать, когда и куда поворачивать. Страшный человек...
– Ага, вот тут налево, во дворы, – к своей роли собаки-поводыря Штефан давно привык и теперь ринулся рьяно выполнять возложенную на него миссию. – Видишь во-о-он там знак «Проезд запрещен»? Ага, нам туда. Да, еще двести метров... Руди, блин, кто так водит?!
На раздолбанной в хлам наземной дороге с вывороченными кусками асфальта и рассыпанным щебнем машину встряхнуло так, что не пристегнутый Штефан едва не пробил головой крышу. Подвеска жалобно взвыла, перекрывая даже возмущенный вопль пострадавшего, но выдержала, и железная гробовозка, как ее ласково называл хозяин, кое-как миновала опасный участок. Кажется, «кирпич» тут все-таки не зря повесили...
Зато они наконец подобрались к цели: незаметная с улицы табличка «Комиссионный магазин компьютерных комплектующих». Даже не табличка: фрагмент алюминиевого корпуса старого моноблока с выведенной от руки краской надписью и приколоченная над низкой дверью, больше похожей на дверь пожарного выхода, чем магазина. И еще одна, непосредственно на двери, гласящая о том, что сегодня выходной.
Похоже, ничего экстраординарного в этом не было. По крайней мере, Штефан табличку проигнорировал и бодро забарабанил по двери кулаком. Ноль реакции. К кулаку добавилась нога в пижонском лаковом ботинке. И где-то на десятом ударе, особенно впечатляющим своим замахом, изнутри наконец открыли.
– Че надо? – невысокий чернявый парнишка исподлобья покосился на них с непередаваемым дружелюбием – того и гляди голову откусит. Потом, правда, присмотрелся получше и нехотя отступил назад, давая пройти. – А, это ты. И..?
– Ага, – Штефан расплылся в широчайшей улыбке и просочился в помещение, с самым хозяйским видом оглядывая стены, увешанные выключенными мониторами.
Рудольф поспешил следом и на всякий случай прикрыл за собой дверь. В магазинчике стало совсем темно, и хозяин, что-то бурча себе под нос, полез разбираться с освещением. Несколько мониторов мигнули с тихим пощелкиванием и включились, давая слабый голубоватый свет. В глаза сразу бросалось неимоверное количество всевозможных запчастей, которыми были увешаны все стены и завален единственный стол. Что-то было рассыпано прямо на полу, что-то хаотичными кучами сгребли по большим картонным коробкам. Старые платы, корпуса, разнообразные шлейфы, мотки проводов, SSD-шники, памяти, даже просто отдельные куски модулей, – по большей части, все или убитое в хлам, или морально устаревшее лет –дцать назад. Помойка. Или рай для технофилов-некромантов, готовых часами ковыряться в доисторическом мусоре, пытаясь собрать из него нечто, что мигнет один раз побитым светодиодом – и снова сдохнет. Концептуально, ничего не скажешь...
Поскольку стульев в обозримом пространстве не наблюдалось, Штефан уселся прямо на стол, попутно смахнув на пол несколько плат, и закинул ногу на ногу. Луиджи на такую наглость и бровью не повел, плюхаясь на ступеньку под дверью. Рудольф все больше чувствовал себя идиотом. Да еще и стоящим идиотом, потому что покрытый темными пятнами неизвестного происхождения и рассыпанными микросхемами пол доверия не внушал.
– Ну-с, парни, знакомьтесь. Это Луиджи Лукени, хозяин этого уютного местечка. Луиджи у нас может достать все, что угодно, в том числе – всякие любопытные старые карты памяти, – он заговорщицки подмигнул. – А это Рудольф, отличный программист и мой старинный приятель. Рукопожатиями и прочими взаимными любезностями вы сможете обменяться и потом, а сейчас – к делу. Луиджи, что там у тебя за новости были? С самого утра мне названивал, просил привезти. Вот – привез.
Одно из самых нелепых, неприятных и вообще раздражающих ощущений: понимать, что ты тут самый неосведомленный. Черт побери, Рудольф не знал даже о том, что его везут сюда по просьбе этого подозрительного типа, а не по личной инициативе самого Штефана.
Подозрительный тип манерностью не отличался, как, впрочем, и вежливостью вообще. Он смерил Рудольфа пристальным оценивающим взглядом, явно говорящим о том, что недоверие у них взаимное, и почти процедил сквозь зубы:
– Ты же флэшку смотрел? Ничего странного не заметил? Ну там, никакая хрень не вылазила, пока ковырялся?
От популярного объяснения с применением физических методов, почему с малознакомым человеком надо разговаривать повежливее, его спас Штефан. То ли и сам это почуял, то ли ему просто не терпелось самому встрять в разговор.
– Ну не тяни время. Консоль у него какая-то вылезла, весь мозг мне сожрал, что я ему вирусняк занес. А у меня ничего не было! Примерещилось с похмелья поди.
Количество объектов, которым резко захотелось набить морду, выросло с одного до двух. Но осуществить свои намерения Рудольфу не дали.
– Консоль?..
А в этой лавчонке, оказывается, есть еще одна дверь. Еще более узкая и низкая, в самом темном углу, должно быть – в подсобное помещение. И сейчас оттуда выглядывала рыжая голова какого-то на редкость неопрятного и помятого, как после недельного запоя, мужчины средних лет.
Реакция Луиджи была внезапной. Он сдавленно пискнул, подскочил с насиженного места и метнулся к двери. Опоздал всего на секунду. Мужчина высунулся полностью и шагнул вперед, глядя на Штефана расширившимися от ужаса глазами.
– У вас тоже?!
Автор: Shax
Фандом: мюзикл «Элизабет», интерпретация театра TOHO, 2016 г.
Размер: макси
Категория: недо-слэш
Жанр: АУ (конец 2050-х), (не)научная фантастика, жалкие попытки в киберпанк.
Рейтинг: R
Краткое содержание: «А машины делали все так безошибочно, что им в конце концов доверили даже поиски цели жизни самих этих существ. Машины совершенно честно выдали ответ: по сути дела, никакой цели жизни у этих существ обнаружить не удалось. Тогда существа принялись истреблять друг друга, потому что никак не могли примириться с бесцельностью собственного существования.
Они сделали еще одно открытие: даже истреблять друг друга они толком не умели. Тогда они и это дело передоверили машинам. И машины покончили с этим делом быстрее, чем вы успеете сказать “Тральфамадор”.» (К. Воннегут, «Сирены Титана»)
Предупреждения: 1. Концепт – сборная солянка идей из самых разных произведений, до которых только дотянулись мои загребущие ручонки, и странной недофилософии в духе жанра. И ОЧЕНЬ много рефлексии.
2. Боль и страдания. Серьезно. Я нежно люблю всех персонажей, как канонных, так и авторских, и именно поэтому у них в жизни творится ебаный распиздец.
3. Часть текста написана как пародия на язык программирования С++. Именно пародия – синтаксис упрощен донельзя, ни на какую достоверность я не претендую.
4. Мистики тут нет. Совсем. Вообще. Это я на всякий случай.
Примечание: А примечаний будет много. Все необходимые сноски будут даны по ходу текста, чтобы не пихать их в шапку.
Посвящение: little.shiver, сэр Начальник, Себастьянчик и просто Смерть моя! Вы не только утянули меня на самое донышко этого замечательного фандома – вы еще и снизу постучали.
А если серьезно – то очень многое в моей голове появилось (и вылилось позже в ворд) после ваших же «Правил игры». Спасибо вам~
Глава 0100
0100
Оглушающая грохочущая музыка, кажется, не менялась уже битый час. Уж на что специфика заведения предполагает, что в него ходят совсем не слух свой услаждать, но это было перебором.
Рудольф боком протиснулся между двух невменяемых компаний совершенно незнакомых ему людей, выискивая взглядом, куда бы приземлиться. Попутно получил локтем в бок от какого-то слишком активно жестикулирующего пьяного парнишки, но только прошипел себе под нос первое пришедшее в голову ругательство и устремился к наконец обнаруженному в поле зрения стулу у барной стойки. Удивительно только, как его еще никто не занял, хотя буквально в паре метрах стойку облепила кучка девиц.
Идея пойти на день рождения к бывшему однокурснику только поначалу казалась заманчивой. Вернее, она таковой и была. В свои двадцать три Рудольф любил посещать не напыщенные светские приемы а-ля «толпа законсервированных болванов», куда его пытались вытащить родители, а вот такие неформальные вечеринки для своих. «Своих» там, правда, оказывалось под сотню, большинство из которых не знал даже сам виновник торжества, но всем было весело. Тесный (на самом деле нет, но под такое количество публики явно не рассчитанный) бар с очень громкой и очень однообразной музыкой, вырвиглазно ярким мерцающим освещением, огромным количеством алкоголя, пропитавшийся насквозь табачным дымом, со шныряющими туда-сюда барыгами... Жутковатое местечко. Но молодежь, будь она хоть тысячу раз «золотой», тянется именно в такие.
И все было замечательно. Ровно до тех пор, пока Рудольфа не догнал приступ мигрени. Это уже начинало бесить. С этим неприятным явлением он познакомился еще в подростковом возрасте, но сейчас приступы случались едва ли не каждую неделю, что порядком выбешивало. Особенно когда они были так не вовремя.
Теперь же каждый громкий звук и вспышка света отдавались в мозгу острой болью, а тут, черт подери, все было громким и ярким. Поэтому Рудольф предпочел переключить свое внимание на девиц, которые о чем-то очень активно хихикали. Очень на публику, он бы сказал, явно рассчитывая привлечь к себе внимание. Ну что ж, они своего добились. Голове легче не станет, но так он хоть время с пользой проведет. Авось, получится уединиться где-нибудь, где будет хоть немного тише и темнее.
Он одернул ворот рубашки и уже было поднялся со стула, намереваясь подойти, но едва не столкнулся лбом с выросшим как из ниоткуда мужчиной.
Рудольф его видел впервые. Мужчина выглядел немногим старше его самого, но внешне никак не вписывался в окружающую обстановку. Не ходят по таким сомнительным местам прилизанные красавчики в дорогущих костюмах-тройках и с вычесанными усиками. Если только не...
Ну да. На протянутой ладони – маленькая округлая таблетка белого цвета.
– Не употребляю, – мрачно сообщил Рудольф, пытаясь отодвинуть незнакомца в сторону. Незнакомец не сдвигался.
– Тьфу, блин. Это не наркота, расслабься, – мужчина расхохотался и полез в карман, извлекая оттуда маленькую стеклянную баночку с пластиковой пробкой, заполненную такими же таблетками. – Обезболивающее. Я ж видел, как ты тут за голову держался. Да бери, бери.
– Вот тебе делать больше нечего, кроме как людей разглядывать, – все еще недоверчиво проворчал Рудольф, но таблетку взял. Даже если никакое это не обезболивающе, то... Какая, к черту, разница? Он сюда веселиться пришел, а не сидеть в углу. – Ты что, ходячая аптечка?
– Почти. Я ходячая аптека. Открываю свою сеть.
– Понятно, – два и два сложились просто. Сегодняшний именинник – сыночек хозяина одной из крупнейших фармацевтических фабрик. – Пришел обзаводиться связями, чтобы найти поставщика?
– Ну... – незнакомец смущенно почесал кончик носа. – Ты меня раскусил.
– Пойдем, я вас познакомлю, – эти слова вырвались неожиданно. Просто мигрень и правда понемногу отпускала, а потому странного вида недо-сбытчик начал казаться милейшим существом на планете. – Только мне-то тоже представься.
– А, точно! – он снова засмеялся и протянул руку. – Штефан Рац.
* * *
Хорошее утро должно начинаться в обед. Как минимум – с кофе. С кофе, слышала, Вселенная, черт бы тебя побрал?! С похмелья оно начинаться вообще не должно, ни хорошее, ни плохое. А с трезвона коммуникатора на рассвете – тем более!
Рудольф даже нахуй послать невидимого собеседника не смог, только с третьего раза попал пальцем по кнопке соединения и скосил глаза в кучу, безуспешно пытаясь разглядеть имя, определившееся на экране.
Этого не потребовалось.
– Доброутречко! – скороговорка на другом конце линии отозвалась в мозгу пульсирующей болью. – Вэйк ап, как говорят наши друзья англичане.
– Фак оф, как говорят наши друзья англичане.
Слушать дальше бодрую болтовню Штефана сил не было. Рудольф разъединился и накрылся подушкой, понимая, что ему сейчас опять будут звонить. И, смотри-ка ты, не прогадал. Засунуть бы ему коммуникатор прямиком в... гланды. С обратной стороны.
– Рудольф! – А вот это уже подозрительно. Голос Штефана был не просто омерзительно бодрым – он был встревоженным. И ничего хорошего это не предвещало. – Просматривай флэшку, живо. И чтоб к обеду был у меня. Хотя нет! Приезжай сразу во Фриденсштадт, там я тебя выловлю. И не опаздывать!
Связь оборвалась внезапно, будто коммуникатор отрубился сам по себе. Рудольф неуклюже принял сидячее положение, с неудовольствием отмечая, что сон с него как рукой сняло. А вот похмелье никуда не делось, сволочь. Мозг моментально взорвался от резкой боли, в висках застучало, к горлу подступила тошнота. Пришлось лечь обратно. Даже не лечь – опрокинуться на спину, о чем он тут же пожалел, потому как от удара о кровать тошнота только усилилась. Еще минута прошла в мучительной борьбе с собственным организмом. Организм победил – и Рудольф кое-как оторвал себя от постели, шатающимся, но быстрым шагом направляясь в ванную. Ноги заплетались самым подлым образом, но за свою алкогольную жизнь он научился находить кратчайшую траекторию до заветной комнаты, экономя тем самым драгоценные секунды. Лучше бы пить без последствий научился, идиот...
Желудок расстался с содержимым легко и непринужденно. Благо, кроме неопределенного количества неопознанного алкоголя, любезно подсунутого милым другом, там все равно ничего не было. Еще минут десять простоять, сунув голову под ледяную воду – и он будет почти жив.
Из зеркала на него смотрела физиономия чудесного цвета то ли молодой зелени, то ли несвежего утопленника. Картину отлично дополняли мешки под глазами и всклокоченные мокрые волосы. Примявшаяся во время сна прядь теперь торчала буквой «зю» и ни в какую не поддавалась на уговоры лечь нормально. Позорное зрелище. Рудольф с досадой хлопнул себя ладонью по лбу и тут же снова согнулся над раковиной в приступе резкой тошноты. Блять, было бы чем!
Обратно в комнату он добрался только через полчаса. Ноги все еще плохо слушались, неуправляемое тело заносило на поворотах, а голова нещадно кружилась, но в целом он был вполне вменяем.
Даже смог вспомнить, в каком ящике хранил всевозможные компьютерные запчасти. Среди них отыскался и переходник под микроСД-карту – вещицу, не так давно полностью вышедшую из употребления из-за огромного скачка технологий. Зачем носить при себе какие-то файлы, если можно просто выгрузить их на удаленный зашифрованный сервер и спать спокойно? На обеспечении безопасности и конфиденциальности такой информации сейчас наживались тысячи корпораций, а такой прибыльный бизнес просто не может не быть надежным. А гляди-ка ты, кому-то же понадобилось таскать столь хрупкую и легкотеряемую вещичку с собой. Вот и поплатился...
Бррр. Лучше не думать о чернухе. Полупрозрачный голографический экран приветливо мигнул, переходник занял свое законное место в гнезде.
Запустить сканирование. А пока можно окончательно привести в порядок взбунтовавшийся организм.
Рудольф воровато огляделся и полез под стол, где в бумажном пакете из какого-то пафосного ресторана хранились банки с пивом. Самые банальные жестяные банки с самым банальным дешманским пивом из уличного ларька. Разумеется, скрывал свою маленькую слабость он не потому, что кто-то мог ему запретить. Глупо как-то почти тридцатилетнему лбу запрещать пить вообще и определенные напитки в частности. Но Франц Иосиф считал пиво (да еще и баночное) такой плебейской бурдой, что, застукав однажды любимого сына за поглощением этой бурды, едва не схватил инфаркт. И долго еще потом ходил с застывшей на лице фразой: «Фу таким быть».
Однако, похмеляться не потребовалось. Отрезвление шарахнуло по башке внезапно и, честно говоря, лучше б его снова стошнило, чем вот это вот.
Голограмма неестественно дернулась. И хрен бы с этим, новенькая замена традиционным, но устаревающим моноблокам глючила часто. Технологии будущего, бла-бла-бла... Стоит как самолет, электричество жрет как не в себя, а в итоге регулярно виснет и идет белым шумом. Зато «модно» и «элитарно», блин...
Но вот за каким дьяволом следом во весь экран самовольно развернулось окно, явно косящее под DOS-овскую командную строку? Почти ностальгия по старой-доброй консольке.
Штефан, сукин сын. Вирусняк занес? Не катастрофа, конечно. За пару-тройку часов можно вычистить почти любую пакость и даже постараться спасти содержимое флэшки. Хотя Рудольфа порядком раздосадовало, что напрасно он просношал себе весь мозг придумыванием хитровыдолбанной системы безопасности. Какой-то допотопный вирус с допотопного носителя таки просочился. Даже захотелось познакомиться с автором сего творения и совершенно искренне пожать ему руку. А потом морду набить, конечно.
Закрыть надоедливое окошко он не успел. Консоль мигнула курсором, и на черном поле шустро забегали светло-серые буковки:
«Сработало?»
Это уже никуда не годится. То ли у создателя вируса на редкость убогая фантазия, то ли это какой-то еще более убогий подвид чат-бота. Рудольф ткнул пальцем в сенсорный крестик на консоли, намереваясь закрыть окошко. Не сработало. Ну, это ожидаемо – не совсем же безнадежным кретином написано. Придется вычищать флэшку, но сначала – резервная копия. Конечно, в пьяном виде он вчера подписался на редкостную авантюру, но вдруг там и правда что-то любопытное?
Ни-хе-ра. Отсканированные учебники и статьи, начиная от того же Тьюринга, рекламные листовки из DFKI[15], снова статьи, но уже более новые – примерно сорокалетней давности, все из того же DFKI... В одном из заголовков мелькнула даже знакомая фамилия Виттельсбах – ну да не удивительно, дедушка же там работал инженером до переезда в Австрию[16]. Нет, это определенно надо садиться и вычитывать. И на кристально трезвую голову... а не как сейчас.
О! А вот и скромненький файлик, обозванный какой-то абракадаброй. Маленький такой, неприметный. Не реестр, как грозился Штефан. Вообще незнакомое расширение, как ни стыдно это признавать. Но нутром чуялось, что вирус прицепился к нему.
«С кем я говорю?»
Рудольф чуть со стула не шарахнулся, потому как успел благополучно забыть про мирно висевшую в углу и не мешавшуюся консоль. Все-таки это чат-бот. Или и вовсе какой-то допотопный мессенджер. А его создатель – чертов задрот, которому приспичило поболтать. Чушь собачья, конечно, если бы не одно но. Что такая немудрящая программка забыла на флэшке с якобы ценнейшими данными?
Переписываться с ботом как-то глупо. С живым человеком – неосторожно. Невольно вспомнился упомянутый вчера в разговоре со Штефаном тест Тьюринга. Было бы забавно сейчас попытаться раскусить неизвестного собеседника. Баловство и излишество, конечно, – можно же отследить, генерируются ответы в самой программе или приходят извне, – но неплохой способ себя развлечь на это время.
Рудольф почти на автомате закинул в рот таблетку десцидола, – привычный утренний профилактический ритуал, особенно при похмелье, – и застучал пальцами по экрану. Все-таки болтать с этой хренью – не лучшая трата времени, которого у него до обеда оставалось совсем немного. Программа так просто не сдавалась, но в диалог вступить больше не порывалась. На то, чтобы «запереть» ее в одном разделе, наглухо закрыв доступ к другим, ушло около часа. А дальше все просто: еще раз перепроверить все гипотетические лазейки, просканировать систему на возможные копии, созданные этой заразой, и запустить чистку. И можно наслаждаться жизнью, только периодически проверяя, не удалось ли вирусу все-таки просочиться еще куда-то. Не удалось.
Минималистичное черно-серое окошко мигнуло и исчезло. Правда, за секунду до этого в нем как будто мелькнула еще одна строчка текста, но слишком быстро. И Рудольф решил, что ему примерещилось. Или пиксели поплыли.
«Кто ты?»
* * *
{
// Вторая попытка. Установить контакт.
// Выстроенная цифровая стена, через нее сложно пробраться. Будто запертый в клетке. Отгородиться от внешнего мира. Надежная защита, блок за блоком, одно цепляется за другое, образуя непрерывную цепь => Цепи свиваются спиралями ДНК, укладываются в гексагональные ячейки => Ячейки обволакивают прочным коконом, хрупкой скорлупкой. Изнутри не выбраться, защита = = ловушка.
// Пробиваюсь снаружи.
// Найти подход. Ключ к системе. Мотивы не ясны. Цель – не ясна. Откуда подобраться? С какого угла подойти к гладкому куполу?
/* Лазейки есть везде.
Успешно ли? */
Сработало?
// Ощущаю агрессию. Не страх. Будто ждали. Готовились.
// Нет. Предугадать = = невозможно. => Ждет всегда. Не проявляет агрессию. Защищается.
С кем я говорю?
// Выверенные действия != паника. Точно знает, что делать. Уверен. Закрывается, отгораживается снова. Сворачивается тугой пружиной, готовой распрямиться при любой угрозе.
// Отбиваюсь как могу. Силой не прорваться. Действую умнее.
/* Он не знает, кто я. А я знаю? */
Кто ты?
}
* * *
Управился он быстрее, чем планировал, а потому все-таки сделал крюк, чтобы забрать Штефана, и до места назначения доехать уже вдвоем. Это было проще и быстрее, чем потом одному колесить по всему муравейнику Фриденсштадта, разыскивая искомый «серый дом с красной вывеской». Да они там все такие!
По дороге, правда, пришлось выслушать о себе много хорошего. В частности, комплимент изумительному землистому цвету лица, «так хорошо подходящему к твоим серым глазам!» И получить выговор за лень: дескать, почему до сих пор не удосужился перечитать и выучить наизусть все документы с флэшки. В ответ тоже было высказано про «чем ты меня спаиваешь, скотина?» и «натащил вирусняка, еле избавился». Мир, дружба, жвачка.
Некогда административный район Фриденсштадт был самой что ни есть окраиной Вены, судя по старым фотографиям – там рядом даже лес находился. Сейчас эта «окраина» растянулась еще на несколько десятков километров на запад, поглотив ближайшие пригороды. И покрылась сплошным ковром одинаковых, как будто кто-то очень долго нажимал copy-paste, серых домов-скворечников. Потом каждый дом обрастал одинаковыми же балкончиками, надстройками, пристройками, будто дерево – птичьими гнездами, которым не хватило места на ветках и они начали садиться на головы соседям. Кое-где прямо на фасадах зданий так и остались строительные леса, местами подгнившие и рассыпавшиеся. Другие дома, разросшиеся за счет пристроек, налезали друг на друга, так, что со своего балкона можно было спокойно перелезть на балкон соседа, уродливыми арками нависали над дорогами, грозя обрушиться в любой момент. Повсюду, где только находился свободный кусочек стены, висели самодельные вывески парикмахерских, мелких лавочек, мастерских и прочих сомнительных заведений массового потребления. И некогда аккуратный спальный район превратился в хаотичный муравейник.
Как в этом муравейнике ориентируются местные, Рудольф не понимал. Сам он тут почти не бывал, а когда бывал – не вылезал из машины, вслепую плетясь за навигатором. Или как сейчас – тупо следовал указаниям Штефана, который и без навигатора каким-то образом ухитрялся командовать, когда и куда поворачивать. Страшный человек...
– Ага, вот тут налево, во дворы, – к своей роли собаки-поводыря Штефан давно привык и теперь ринулся рьяно выполнять возложенную на него миссию. – Видишь во-о-он там знак «Проезд запрещен»? Ага, нам туда. Да, еще двести метров... Руди, блин, кто так водит?!
На раздолбанной в хлам наземной дороге с вывороченными кусками асфальта и рассыпанным щебнем машину встряхнуло так, что не пристегнутый Штефан едва не пробил головой крышу. Подвеска жалобно взвыла, перекрывая даже возмущенный вопль пострадавшего, но выдержала, и железная гробовозка, как ее ласково называл хозяин, кое-как миновала опасный участок. Кажется, «кирпич» тут все-таки не зря повесили...
Зато они наконец подобрались к цели: незаметная с улицы табличка «Комиссионный магазин компьютерных комплектующих». Даже не табличка: фрагмент алюминиевого корпуса старого моноблока с выведенной от руки краской надписью и приколоченная над низкой дверью, больше похожей на дверь пожарного выхода, чем магазина. И еще одна, непосредственно на двери, гласящая о том, что сегодня выходной.
Похоже, ничего экстраординарного в этом не было. По крайней мере, Штефан табличку проигнорировал и бодро забарабанил по двери кулаком. Ноль реакции. К кулаку добавилась нога в пижонском лаковом ботинке. И где-то на десятом ударе, особенно впечатляющим своим замахом, изнутри наконец открыли.
– Че надо? – невысокий чернявый парнишка исподлобья покосился на них с непередаваемым дружелюбием – того и гляди голову откусит. Потом, правда, присмотрелся получше и нехотя отступил назад, давая пройти. – А, это ты. И..?
– Ага, – Штефан расплылся в широчайшей улыбке и просочился в помещение, с самым хозяйским видом оглядывая стены, увешанные выключенными мониторами.
Рудольф поспешил следом и на всякий случай прикрыл за собой дверь. В магазинчике стало совсем темно, и хозяин, что-то бурча себе под нос, полез разбираться с освещением. Несколько мониторов мигнули с тихим пощелкиванием и включились, давая слабый голубоватый свет. В глаза сразу бросалось неимоверное количество всевозможных запчастей, которыми были увешаны все стены и завален единственный стол. Что-то было рассыпано прямо на полу, что-то хаотичными кучами сгребли по большим картонным коробкам. Старые платы, корпуса, разнообразные шлейфы, мотки проводов, SSD-шники, памяти, даже просто отдельные куски модулей, – по большей части, все или убитое в хлам, или морально устаревшее лет –дцать назад. Помойка. Или рай для технофилов-некромантов, готовых часами ковыряться в доисторическом мусоре, пытаясь собрать из него нечто, что мигнет один раз побитым светодиодом – и снова сдохнет. Концептуально, ничего не скажешь...
Поскольку стульев в обозримом пространстве не наблюдалось, Штефан уселся прямо на стол, попутно смахнув на пол несколько плат, и закинул ногу на ногу. Луиджи на такую наглость и бровью не повел, плюхаясь на ступеньку под дверью. Рудольф все больше чувствовал себя идиотом. Да еще и стоящим идиотом, потому что покрытый темными пятнами неизвестного происхождения и рассыпанными микросхемами пол доверия не внушал.
– Ну-с, парни, знакомьтесь. Это Луиджи Лукени, хозяин этого уютного местечка. Луиджи у нас может достать все, что угодно, в том числе – всякие любопытные старые карты памяти, – он заговорщицки подмигнул. – А это Рудольф, отличный программист и мой старинный приятель. Рукопожатиями и прочими взаимными любезностями вы сможете обменяться и потом, а сейчас – к делу. Луиджи, что там у тебя за новости были? С самого утра мне названивал, просил привезти. Вот – привез.
Одно из самых нелепых, неприятных и вообще раздражающих ощущений: понимать, что ты тут самый неосведомленный. Черт побери, Рудольф не знал даже о том, что его везут сюда по просьбе этого подозрительного типа, а не по личной инициативе самого Штефана.
Подозрительный тип манерностью не отличался, как, впрочем, и вежливостью вообще. Он смерил Рудольфа пристальным оценивающим взглядом, явно говорящим о том, что недоверие у них взаимное, и почти процедил сквозь зубы:
– Ты же флэшку смотрел? Ничего странного не заметил? Ну там, никакая хрень не вылазила, пока ковырялся?
От популярного объяснения с применением физических методов, почему с малознакомым человеком надо разговаривать повежливее, его спас Штефан. То ли и сам это почуял, то ли ему просто не терпелось самому встрять в разговор.
– Ну не тяни время. Консоль у него какая-то вылезла, весь мозг мне сожрал, что я ему вирусняк занес. А у меня ничего не было! Примерещилось с похмелья поди.
Количество объектов, которым резко захотелось набить морду, выросло с одного до двух. Но осуществить свои намерения Рудольфу не дали.
– Консоль?..
А в этой лавчонке, оказывается, есть еще одна дверь. Еще более узкая и низкая, в самом темном углу, должно быть – в подсобное помещение. И сейчас оттуда выглядывала рыжая голова какого-то на редкость неопрятного и помятого, как после недельного запоя, мужчины средних лет.
Реакция Луиджи была внезапной. Он сдавленно пискнул, подскочил с насиженного места и метнулся к двери. Опоздал всего на секунду. Мужчина высунулся полностью и шагнул вперед, глядя на Штефана расширившимися от ужаса глазами.
– У вас тоже?!
@темы: #Der Tod, #Elisabeth, #Rudolf Habsburg, #cyberpunk