Во мне спорили два голоса: один хотел быть правильным и храбрым, а второй велел правильному заткнуться.
На этот раз мне лень писать шапку и убивать свой и без того больной мозг в попытках определить, какой тут жанр и какой рейтинг. Все на ваш суд, Смертушка, вы у нас опытный~
Название: Все преходяще, а кофе вечен.
Автор: Shax
Примечание/Предупреждения: Я помню ваше трепетное отношение к Рождеству. Я помню вашу заявку. Я пытался в милоту и романтику, честно-честно. Но я не умею. Эти двое – тоже.
Читать
23 декабря
Кофе с солью. Рецепт, пришедший с острова Тайвань. Местные сорта кофе зачастую
обладают кисловатым ягодным привкусом, и для нейтрализации этой кислинки местные
жители придумали добавлять в напиток немного соли. Сейчас этот рецепт обрел
популярность во всем мире, и с любыми сортами кофе. Оптимальное количество
соли – один-два грамма (на кончике ножа для стандартной турки).
Шварк-шварк-шварк.
– Кажется, у меня случился провал в памяти.
Шварк-шварк.
– Или я был не в себе. Определённо. У меня был жар, лихорадка и помутнение рассудка. Иначе я ничем вот это объяснить не могу.
Фурукава еще раз яростно взмахнул шваброй и, высунувшись из коридора в кухню, обличительно ткнул пыльной щеткой в «вот это». То есть в Широту, который сидел за столом и с отрешенным видом болтал ногами. Перед ним уныло дымились две кружки с кофе, а сам он вяло зевал и машинально тыкал пальцем в столешницу, будто пытался протереть в ней дырку.
Вообще-то, на самом деле никакого помутнения рассудка ни у кого не было. Юта просто спал. И видел десятый сон, когда в дверь забарабанили. В состоянии сомнамбулы он отперся, увидел Широту, решил, что ему снится на редкость правдоподобный кошмар, и завалился обратно на постель. Не проснулся даже, когда сверху на него прилетела сумка, а незваный гость плюхнулся на диван. Наутро мимоходом извинился, что перепутал, куда что кидать, и объявил, что «поживет пару дней». Потом пара дней незаметно трансформировалась в неделю. Дальше больше. И...
– Ты живёшь у меня уже три недели, – Фурукава продолжил греметь шваброй в комнате. – Какого черта?
– Я же говорил, что у меня ремонт, – Ю опять зевнул и потянулся ложкой к сахарнице. Завис на пару секунд. Решительно зачерпнул содержимое солонки и бухнул в чашку.
– Собаку же ты сестре отдал.
– У Марии семья. Я-то им зачем?
– У тебя есть еще сестра. И братья. И родители. По всему городу твои родственники. Куда ни плюнь. Широто-апокалипсис какой-то.
Шварк.
Очередной взмах швабры вымел из-под дивана пыльный носок. Махровый, в веселую бело-зеленую полосочку. Фурукава издал какой-то сдавленный хрип и, брезгливо подхватив носок двумя пальцами, решительно направился на кухню, с явным намерением засунуть находку Широте за шиворот. Замер на пороге, понимая, что засовывать некуда – тот восседал за столом в одних трусах. Поэтому носок отправился прямиком на лохматую чёрную макушку.
Он даже не шелохнулся. Медленно и печально поднял кружку со стола. Поднес к губам. Отхлебнул.
Что ж, кажется, Фурукава был отомщен за все три недели мучений.
За это время его скромное холостяцкое жилище превращалось... в еще более холостяцкое. В классическом понимании этого слова. С разбросанными по полу носками, горой грязной посуды на столе и прочими радостями жизни. Хотя львиную долю мусора составляли многочисленные упаковки от косметических масок, каких-то гелей, кремов, скрабов и прочих загадочных штуковин, способ применения которых был неочевиден.
Первое время Фурукава наивно надеялся приучить своего гостя к порядку. Ну как порядку... Ну как приучить... От идеи подбрасывать мусор в постель пришлось отказаться сразу по понятным причинам, поскольку спать на диване Широта категорически отказался. Ему там жёстко, тесно, холодно, и вообще, взрослый тридцатилетний мужик один спать боится. Отмазка была так себе, но возражал Юта не особо активно и сдался быстро.
Попытка приобщить Ю к таинству уборки тоже не увенчались успехом. Во-первых, в жизни он свято придерживался принципа «Секрет чистой двухкомнатной квартиры в том, что она трехкомнатная». Поэтому весь мусор, до этого равномерно устилавший пол, после уборки оказывался под диваном и шкафами, а посуда пряталась в раковине. Во-вторых, он был усерден. Очень усерден. Так старательно симулировал бурную деятельность, дабы от него отстали, что ухитрился сломать швабру: щётка теперь регулярно отваливалась от черенка, если ее не примотать скотчем. А сходить за новой... ну не оболтуса же этого посылать, в самом деле?
24 декабря
Кофе при похмелье. Стимулирует нервную систему и пробуждает мозг.
А еще его гораздо проще найти утром дома, чем навороченные таблетки.
Главное не переборщить, поскольку и так убитое алкоголем сердце испытает
двойную нагрузку.
– Кооофеее...
Пошатываясь и нещадно зевая, Фурукава кое-как добрался до кухонного стола и плюхнулся на табурет. Потянулся за одинокой кружкой, сцапал ее и мутным взглядом оценил содержимое. Пусто. Только коричневый ободок по внутреннему краю, свидетельствующий, что до этого из неё пил Широта. Со стоном он уронил голову на стол и прикинулся мертвым. Ползти до кофеварки сил уже точно не было.
– Ну и сколько ты вчера пил?
Судя по шуму, который незамедлительно отозвался в мозгу болезненным звоном, ненаглядный гость проснулся и тоже приперся на кухню. Забрал кружку, потопал к кофеварке, нажал заветную кнопочку.
– Нисколько... – Фурукава наконец отлепился от стола и зевнул.
– Ты пришёл в пять утра. Споткнулся об меня, обматерил и упал. Захрапев в полёте.
– Я не храплю... Мало я пил, мало.
Широта хмыкнул, забрал полную кружку и сам же к ней присосался, игнорируя испепеляющий взгляд.
– Ну ладно, много...
После чистосердечного признания ему милостиво протянули вторую кружку. На несколько минут Юта выпал из реальности, жадно глотая горячий кофе и на глазах возвращаясь к жизни. Даже взгляд осмысленным стал.
И тут же ему прилетел увесистый подзатыльник.
– Ауч. – На то, чтобы злиться, силы не появились, потому и реакция вышла вялой. – У меня такое чувство, что я женился.
– Когда успел? – Ю явно изготовился для второй затрещины.
– Сам не знаю, – Фурукава философски пожал плечами и уткнулся в кружку, будто под его взглядом кофе там мог появиться сам собой. – Но ощущение, что меня сейчас жена пилит.
– Иди ты в задницу, – Широта обиделся настолько, что даже про подзатыльник забыл.
– Пойду, сам знаешь. – Такой невозмутимости оставалось только позавидовать.
Но его уже не слушали. Шестеренки в голове Ю крутились быстро и шумно, проводя только ему одному понятные логические параллели и делая выводы. Новорожденная идея была проста, гениальна и ебанута. В точности как и он сам.
– Фуру-чааан. – О, а вот и злиться силы появились. – У тебя на воскресенье какие планы?
– Спать, - ответ был озвучен еще до того, как похмельный мозг успел что-то сообразить.
– То есть как спать?! – Широта взорвался негодованием. – Такой праздник же будет!
– И? – Фурукава хотел кофе и придушить этот неиссякаемый фонтанчик позитива. Но никак не думать. Эта замысловатая процедура вообще в его планы не входила. – Сегодня у меня эфир, в понедельник репетиция. В воскресенье я сплю. И если ты попробуешь припрячь меня с приготовлениями к твоей деньрожденной пьянке – выкину в окно.
Широта обиженно пробормотал что-то про первый этаж и гордо удалился. Вынашивать свой коварный план.
25 декабря
Рождественский кофе. Это как традиционный зимний напиток – глинтвейн,
только с кофе. При варке можно добавить корицу, имбирь, гвоздику, лимон.
Прим. автора: Зная Широту, он туда намешал все, что смог найти.
В несовместимых с жизнью количествах.
Ага. Щас. Три раза.
Во-первых, кошки у Фурукавы не было. А после последних трёх недель он вообще зарекся заводить какую-либо домашнюю живность. Одной хватило. Во-вторых, разбудил его в семь утра луч солнца, угодивший прицельно в глаз. Хотя вечером он шторы задергивал, это он точно помнил. В-третьих...
– Твою мать... – поприветствовав таким жизнеутверждающим образом новый день, он разлепил глаза, кое-как проморгался и перевернулся на другой бок.
И тут же едва не подскочил. Проснулся, по крайней мере, окончательно. Нет, в присутствии Широты ничего удивительного не было. Но обычно он обнаруживался где-то на полу (получивший ночью живительный пинок за излишнюю деятельность), храпящий и совершенно невменяемый. А тут сидел. Поджав ноги и вытянувшись по струнке, будто ждал чего-то. Или кого-то.
– Пожар? Апокалипсис? Твоя мама приехала? – Юта отчаянно зевнул и накрылся подушкой.
Которую тут же бесцеремонно отобрали.
– Рождество, – Широта сиял, как начищенный, во все тридцать три.
– Поздравляю. А теперь дай поспать.
Вторую подушку не только забрали, но и огрели ею же по голове.
– Я ему подарок приготовил, а он спит! – справедливое негодование было настолько справедливым и настолько громким, что голова тут же затрещала, сильнее, чем после вчерашнего похмелья.
– Подарок? – путаясь в одеяле, Фурукава всё-таки сел и нехорошо заулыбался. – В твоей квартире сделали ремонт, и ты наконец свалишься с моей шеи?
– Лучше! – и все же, Широта обладал потрясающей способностью игнорировать сарказм. – Держи!
Только тут стал заметен инородный предмет, что-то забывший на краю кровати. А именно – поднос с кружкой кофе, пахнущий не то красным перцем, не то стиральным порошком, и нечто громозкое, длинное, завернутое в потрясающе безвкусную красную бумагу с вырвиглазными зелеными цветочками. Кошмарная штуковина.
– За кофе спасибо, – кажется, Юта наконец сменил гнев на милость и потянулся за кружкой, опасливо косясь на свёрток. Ну очень старательно делая вид, что содержимое ему не интересно. Совсем-совсем. Нисколечко.
– Сначала подарок!
С протестующим визгом Широта сцапал свёрток, будто от этого его жизнь зависела, и пихнул вперед. По пути задел кружку, выбивая ее из рук.
Повисла гробовая тишина, под аккомпанемент которой по одеялу печально расползалась темно-коричневая лужа.
Фурукава глубоко вздохнул и закатил глаза, видимо, отчаянно пытаясь уйти в нирвану. Да и вообще куда угодно сбежать, лишь бы ему дали выспаться. Лишь бы там было тихо, спокойно, а главное – безлюдно. Молча поднял свёрток. С содроганием поспешил избавиться от обертки. И вытащил нечто. Длинное. Телескопическое. Со щеткой на конце.
Швабра. Складная. Моющаяся. Удобная, конечно.
Но.
Швабра.
В воздухе запахло жареным. Широта старательно улыбался, мысленно прощаясь если не с жизнью, то со здоровьем – точно.
Опасения пока не подтверждались.
– Солнце мое, а ну-ка иди сюда.
Фурукава мило улыбался с таким невинным видом, что подвох ощущался за версту. То есть, при посторонних-то он так выглядел практически всегда. Застенчивая лыба, блядские глазки в пол, сама любезность и дружелюбие. А наедине ворчал, как престарелый вахтер, ехидничал и изобретал такие замысловатые нецензурные конструкции, что оставалось только подивиться его фантазии.
Поэтому Широта насторожился. В чем он провинился, он смутно догадывался, а вот что за это будет, ему было невдомек. Ну да это не удивительно – уж что-что, а способ разноса (как и причину для оного) Юта мог найти всегда. Талантище!
Например, сейчас над ним ясно висела следующая причина: «Чего ты вылупился, оглох что ли, я тебя уже пять минут зову!» Поэтому путём сложных математических расчётов он пришёл к выводу, что лучше всё-таки подползти. Что и сделал.
– Ближе, – продолжая ласково улыбаться от уха до уха, Фурукава поманил пальцем и выпрямился, даже приосанившись.
Кажется, подвоха не будет. Широта приблизился почти вплотную и даже шею вперёд вытянул. Длинные пальцы аккуратно коснулись его виска, погладили, спустились ниже... и вцепились в ухо, резко дергая вниз, оттягивая его голову к плечу.
– Ай-яй-яй-яй! – уже совсем было расслабившийся Широта взвыл и попытался оторвать от себя цепкую руку. Увы, сделать это можно было только вместе с ухом. – Больно же!
– Я тебе сейчас эту швабру… – мстительно пообещал Юта, для лучшего закрепления своих слов потянув многострадальное ухо в сторону. – И тебя с праздничком! Щас получишь свой подарок!
Вручную отстирывая одеяло от внушительного кофейного пятна, Широта утешал себя мыслью, что вообще-то, негоже в такой день быть совсем одному. Что можно предложить вечером съездить к его родне («Ты ебанулся? Десяток Широт я не переживу»), к родителям Фурукавы («Ты ебанулся? Еще не хватало их твоей рожей пугать»), шататься всю ночь по городу («Ты ебанулся? Мне к восьми на репетицию») или скромно перекусить дома чем-нибудь необычным («Да, ты точно ебанулся»). Иными словами, совместные праздники – это здорово. Только больно иногда...
@темы: #RPS, #Furukawa Yuta, #Shirota Yu, #Shirukawa