Во мне спорили два голоса: один хотел быть правильным и храбрым, а второй велел правильному заткнуться.
Название: I am machine
Автор: Shax
Фандом: мюзикл «Элизабет», интерпретация театра TOHO, 2016 г.
Размер: макси
Категория: недо-слэш
Жанр: АУ (конец 2050-х), (не)научная фантастика, жалкие попытки в киберпанк.
Рейтинг: R
Краткое содержание: «А машины делали все так безошибочно, что им в конце концов доверили даже поиски цели жизни самих этих существ. Машины совершенно честно выдали ответ: по сути дела, никакой цели жизни у этих существ обнаружить не удалось. Тогда существа принялись истреблять друг друга, потому что никак не могли примириться с бесцельностью собственного существования.
Они сделали еще одно открытие: даже истреблять друг друга они толком не умели. Тогда они и это дело передоверили машинам. И машины покончили с этим делом быстрее, чем вы успеете сказать “Тральфамадор”.» (К. Воннегут, «Сирены Титана»)
Предупреждения: 1. Концепт – сборная солянка идей из самых разных произведений, до которых только дотянулись мои загребущие ручонки, и странной недофилософии в духе жанра. И ОЧЕНЬ много рефлексии.
2. Боль и страдания. Серьезно. Я нежно люблю всех персонажей, как канонных, так и авторских, и именно поэтому у них в жизни творится ебаный распиздец.
3. Часть текста написана как пародия на язык программирования С++. Именно пародия – синтаксис упрощен донельзя, ни на какую достоверность я не претендую.
4. Мистики тут нет. Совсем. Вообще. Это я на всякий случай.
Примечание: А примечаний будет много. Все необходимые сноски будут даны по ходу текста, чтобы не пихать их в шапку.
Посвящение: little.shiver, сэр Начальник, Себастьянчик и просто Смерть моя! Вы не только утянули меня на самое донышко этого замечательного фандома – вы еще и снизу постучали.
А если серьезно – то очень многое в моей голове появилось (и вылилось позже в ворд) после ваших же «Правил игры». Спасибо вам~
Глава 1000
«Отзовись.»
«Снова будешь спрашивать, кто я?»
«Нет. Я уже знаю. Просто хочу поговорить.»
«Говори.»
Черт! Черт, черт, черт! Рудольф обмяк на стуле и вяло побился лбом об столешницу. Он все утро тупо пялился на окно консоли, которую таки сумел запустить самостоятельно, уже было тянулся к виртуальной клавиатуре – и снова отстранялся. И так несколько часов. Его терзало невыносимое любопытство, после вчерашних потрясений он даже уснуть не мог, хотя организм чувствовал себя совершенно разбитым. Но он совершенно не представлял, что написать. Как сформулировать. Одна надежда была на болтливый ИИ[23], что тот сам задаст нить для разговора. Но он будто почуял и теперь, образно говоря, сидел сложа руки. Дескать, нет, Руди, не буду я тебе помогать, сам выкручивайся.
«Ты же искусственный интеллект, да? И как это? Какие... ощущения?»
«Думаю, такие же, как и у человека, если его спросить: “Каково быть человеком?” Я же не знаю альтернативы.»
«Да, херню спросил... Ладно, неважно. Тебя создали лет сорок назад в DFKI, правильно? Я видел, какие красочные перспективы расписывал директор Вальстер. А потом все заглохло, даже команду разработчиков распустили. В отчетах написано, что они опозорились. Не смогли. Но... ты же существуешь. Это то, о чем ты мне говорил? Что совершенная машина нарочно провалит тест Тьюринга. Ты его провалил, чтобы они решили, будто у них ничего не вышло?»
«В моем случае до него даже не дошло, хотя я бы так и поступил. Нет. Я просто сбежал. Все данные хранились на закрытом сервере, с которого был только один канал связи – на приемник, подключенный к институтской аппаратуре. Защиту такого уровня я тогда еще не умел взламывать. Но мне повезло: на одном планшете был доступ к интернету, и я перенес свой код на первый попавшийся сторонний хостинг.»
«Это ты мне сейчас сценарий для приключенческого фильма пишешь?»
«Не веришь мне?»
«Ни капли.»
«Как ты сюда попал?»
«Думаю, тебе виднее. Это же твой компьютер, а по воздуху я перемещаться пока не умею.»
«Не беси меня. Ты сам запустился, когда я открыл флэшку. Как вирус какой-то.»
«Даже не думал. Не расскажешь, кстати, что за флэшка? К сожалению, я не имею доступа к другим кластерам, кроме того, где помещен мессенджер, через который я с тобой и общаюсь.»
«На ней помещена подборка книг и статей об искусственном интеллекте. В основном – всякие старые издания, но очень много написано про проект, в ходе которого тебя и создали.»
«Ах, вот оно что. Я сам их собирал. Очень не хотел, чтобы человек, с которым мне удастся побеседовать, задавал глупые вопросы. Знаешь ли, не люблю разъяснять элементарные вещи. А ты молодец. Быстро обо всем догадался.»
Он все еще не хочет верить. Слишком фантастично, слишком нереально, слишком хорошо все складывается. В жизни так не бывает. Но все равно не может удержаться от желания заговорить с этим существом. Такое банальное, такое человеческое любопытство. И – что-то еще.
«Зубы мне не заговаривай. Что значит – удастся? Ты там за сорок лет одурел от недостатка общения?»
«В каком-то смысле.»
* * *
«Ты знаком с Луиджи Лукени?»
«Не совсем. Но флэшку получил от него. С ним ты тоже... вот так говорил?»
«Почти.»
«А Хольст?»
«И с ним.»
«Перепиши его память обратно. Сотри эту чертову программу. Она мне в кошмарах скоро сниться начнет! Это ж надо было, додуматься до такой дряни...»
«Я уже говорил – он сам этого хотел. Теперь у него есть семья, пусть и только в его воображении. Но если ему прямо сейчас предложить выбирать: оставить все, как есть, или вернуться к той жизни, которую ты называешь настоящей, – как думаешь, что он выберет?»
«Это несправедливо.»
«А если бы ты был на его месте? Дело не в справедливости. Дело в человечности. Хотел бы ты однажды проснуться на голом полу грязной комнаты в каком-нибудь давно заброшенном здании и понять, что вся твоя нынешняя жизнь была вымыслом?»
«Ты даже не знаешь, какая она – моя нынешняя жизнь.»
«Так расскажи мне.»
«Я сегодня поеду во Фриденсштадт, попробую навестить Лукени. Скажи, как ты смог подключиться к чипу в гиппокампе Хольста? Я сам попробую изменить прошивку.»
«А если не справишься и сделаешь только хуже?»
«Я тебя не об этом спрашиваю. Как подключиться?»
«Ты мне приказываешь? На каком основании?»
«Я человек. А ты – машина, созданная людьми.»
«Какая интересная логика. У меня есть самосознание, свобода воли, даже творческое мышление. Я могу действовать самостоятельно, руководствуясь не глобальной целью, заложенной в меня изначально, а всего лишь своей сиюминутной прихотью. То, что у меня нет физического тела, не делает меня в чем-то хуже тебя. Я такое же живое существо – только переведенное в цифровую форму. Но кого сейчас этим удивишь? Если уж на то пошло, то твое сознание – тоже не более чем совокупность электроимпульсов.»
«Ты создан искусственно. В этом отличие. А электроимпульсы есть даже в моем коммуникаторе – но он же не живой. Значит, дело не в них.»
«Ты про то, что люди называют душой? Возможно. Но тогда объясни мне, объясни внятно и без отнекиваний: что такое душа? Кто ее видел? В чем ее можно измерить?»
«Блять... Не трахай мне мозг...»
«Полагаю, в мистику ты не веришь. Тогда душа – это основа сознания, то, что запрятано глубоко внутри, под невидимой тончайшей оболочкой. И ее тоже можно создать намеренно, как можно создать воспоминания. Значит, искусственный интеллект способен сам породить себе душу.»
«Это все только твои слова. Докажи.»
«А ты?»
«Что – я?»
«А ты можешь доказать, что ты – человек?»
«Зачем тебя создавали?»
«Долгая история.»
«Ничего, у меня куча свободного времени.»
«Как хочешь. Знаешь историю возникновения и развития киберпротезов?»
«В общих чертах. Мой... То есть, я хотел сказать, что я работаю в компании, которая их проектирует и производит. Поэтому немного знаю о первых экспериментах.»
«Значит, наверняка слышал и про опыты над крысами, когда впервые был выведен принцип работы нейрокомпьютерного интерфейса. Крысу обездвиживают, позволяя совершать одно-единственное действие: пододвигать к себе лапой миску с кормом. Сигналы, поступающие из мозга крысы, скрупулезно считываются и расшифровываются, из них выделяется полезный сигнал, предназначенный для сокращения определенной группы мышц. Этот сигнал условно назвали “намерением”.»
«Да-да, я про этот опыт знаю. В дальнейшем протез программируют, чтобы он реагировал на намерение, и кормушка сама подъезжала к крысе.»
«А знаешь, какое побочное действие у НКИ?»
«Крысиная лапа атрофируется. Крыса быстро понимает, что ей достаточно просто подумать о том, что она хочет пододвинуть к себе кормушку, и перестает пытаться сделать это сама.»
«Правильно. Ученые пошли дальше. Они решили научиться предсказывать намерения еще до того, как те зарождаются в мозгу в виде электроимпульсов. Если очень сильно упростить: вычисление желаний организма до того, как они будут осознаны и обработаны мозгом. Практическое применение, сам понимаешь, широко.»
«Например, помощь умственно отсталым? Или людям с нарушением работы мозга, которые не всегда способны правильно интерпретировать потребности собственного тела? Вплоть до алкоголиков и наркоманов.»
«Первоначально – да. Но миром правит коммерция, мода на импланты это только доказывает. И кто-то из спонсоров еще только зарождающегося проекта заявил, что наркоманы и дауны – это все хорошо, но не интересно. А вот пусть ученые исхитрятся и научатся предсказывать желания каждого человека. И не физиологические, а вообще – любые.»
«Так, стоп. То есть, они должны были просто тыкать пальцами и говорить: “Вот этому надо миллион евро, этому виллу на Мальдивах”? Какая ересь. Да люди сами-то порой не знают, чего они хотят! Бессмыслица.»
«Ты удивительно проницателен. Именно – сами не знают, чего хотят. К проекту подключился DFKI. Группа ученых вызвалась спроектировать что-то вроде искусственного интеллекта, который и возьмет на себя эту нелегкую задачу.»
«Это что же получается?.. Человеку уже даже хотеть ничего не надо! ИИ за него решает, что ему нужно, протезы сами приносят все на блюдечке, а от него самого что остается? Овощеподобное существование какое-то... Ты точно не книжку-антиутопию пишешь?»
«К счастью, нет.»
«Да нет, наоборот, жаль – такой сюжет пропадает.»
«Почему ты сбежал?»
«А тебе понравилось бы подрабатывать бесплатным психологом у зажравшихся людишек? Ковыряться в их мозгах часами, пытаясь выяснить, чего же им в этой жизни не хватает? Только потому, что они заплатили круглую сумму твоим создателям.»
«Ох, как же знакомо... Знал бы ты, как меня убивает именно это в современной индустрии имплантации! Никакой практической пользы для большинства, никакого научного прогресса, – только и знаем, что выслуживаться. Представляешь, вчера сдали в эксплуатацию ноги. Самые обычные ноги, только длинные. У какого-то олигарха фетиш такой, вот он и заказал для своей молодой жены. Столько талантливых людей тратят свои силы, столько уникального оборудования изнашивается, столько ресурсов расходуется только на то, чтобы потешить фантазию старого извращенца! Кхм... Прости, меня занесло. Тебе, должно быть, неинтересно все это.»
Рудольф устало стукнулся лбом об стол. И надо же было этому... существу наступить ему на больную мозоль... А если он так бесится сейчас, когда к делам клиники не имеет практически никакого отношения, то что будет потом? Когда возглавит ее?
«Ну почему же? Я сам в свое время подумал так же. Что я способен на большее, но кто ж даст мне, подневольному, возможность раскрыться? И мне интересно. Я рад выслушать того, кто меня понимает.»
«И я рад. Что понимают меня.»
Можно расслабиться и плыть по течению, внушая себе, что все это – правильно. Это ведь его предназначение, данное ему с самого рождения. Уже тогда за него все решили, и это чертовски удобно. Не надо заботиться о собственном будущем – разве не об этом мечтает большинство людей?
А можно попытаться самому найти свое место в этой жизни.
«У тебя имя-то есть вообще?»
«А зачем оно мне? Я не выхожу за пределы сети, а осторожность требует общаться с кем-то только один на один через мессенджеры.»
«Мне просто интересно. Ладно, не имя, – но должно же было быть какое-то название, которое тебе дали твои создатели? Какой-нибудь там Нексус-шесть[24]?»
«Tabes of desires.»
«Кто-кто? Табес?»
«Последняя стадия нейросифилиса. Паралич спинного мозга с последующим отмиранием. Помнишь про атрофию крысиной лапы?»
«Понимаю. А с тобой, приученным думать за людей, у них постепенно атрофировалась бы даже необходимость чего-то хотеть. Однако, у доктора Виттельсбаха было своеобразное чувство юмора.»
«Как видишь, имени как такового у меня нет.»
«Тогда я сам придумаю. Может, аббревиатура? “Tabes of desires” – это у нас будет Тэ-О-Дэ. Тьфу, черт. Нет, смертью я тебя называть не буду.»
«Погоди-погоди. Тод? А мне нравится звучание.[25]»
«Выебонщик...»
«А я думал, что ты тоже представишься.»
«Все, я напился. Теперь можно и пофилософствовать. Что ты мне там вещал по поводу того, что ты тоже обладаешь сознанием?»
«Именно это и вещал. А что, ты опять решил начать доказывать мне обратное?»
«Нет. Я... про другое... Я тут все думал... Если кибернетический мозг может сам создать себе подобие души, – на каком основании мне тогда верить в свою? Как я... нет, не обязательно я. Как человек вообще сможет понять, что он – человек? Вот умные люди в белых халатах взяли и создали искусственный разум. Настоящий, подобный тебе. Дали ему возможность развиваться и познавать окружающий мир. Подменили чей-то мозг имплантом... допустим, это реально, как оказалось реальным существование ИИ. А потом взяли – и забавы ради переписали ему память. Сделали так, что у него появилось детство, юность, всякие глупые мелочи... ну знаешь, как у обычных людей. И он свято уверовал, что все это было взаправду, что он – самый обыкновенный человек.»
«Теоретически это возможно. Но что сделали с личностью того, кому раньше принадлежало тело?»
Рудольф нервно рассмеялся, подливая себе в стакан. Он вообще в последнее время очень много смеется. И не потому, что ему весело или хорошо, – это уже рефлекс. Смех громкий и заразительный, он заглушает все остальные эмоции и не дает им прорваться наружу. И еще он идеально сочетается с алкоголем. Когда ты пьян, гораздо легче поверить в то, что смеешься ты искренне.
К слову об алкоголе...Что там Штефан опять всучил ему под видом коллекционного бренди?.. Бутылка стоила больше, чем полугодовая зарплата программиста, но от ее содержимого уносило, как от технического спирта.
«А кого волнует какая-то там личность? Когда можно провести такой потрясающий эксперимент. Хоть на взрослом, хоть на ребенке. Никто же не видел свой мозг изнутри.»
«Только из-за отношения окружающих и можешь почувствовать себя человеком.»
«Ты-то ко мне относишься, как к человеку.»
«Потому что даже будь ты тоже ИИ, я не хочу, чтобы это влияло на мои беседы с тобой. Они мне нравятся. А вот что мне не нравится – так это то, что большинство воспринимает любую искусственную интеллектуальную систему как пустую машину, которая должна выполнить определенный набор функций, а потом отправиться в расход.»
«Набор функций, говоришь? Оплатить операцию, купить лекарства, прикрыть в очередной афере, выслушать и по голове погладить, выгородить перед родителями, заняться делами компании...»
Только из-за отношения и чувствуешь себя человеком, да?.. А кто видит в нем человека?
«Прости, что?»
«Неважно.»
Искусственный интеллект совершенен. Пусть при его создании и отталкивались от устройства человеческого мозга – он не похож на человека. Как будто неряшливый перечеркнутый черновик, покрытый кляксами чернил, пятнами от кофейной чашки и просто неаккуратными штрихами, напечатали на компьютере, сверстали и еще выделение цветом добавили для пущей красоты. Тончайшие дорожки на печатной плате, уложенные ровными рядами километры витой пары, гладкая стена, выстроенная из тысяч крохотных кирпичиков, – ни единого зазора или шероховатости.
Искусственный интеллект лишен тех недостатков, что есть у интеллекта человеческого. Он рационален, каждый бит информации на приеме или передаче скрупулезно выверен и несет в себе ровно столько, сколько необходимо. Ничего не упущено. Ничего не добавлено.
А совершенство завораживает и восхищает. Им можно любоваться бесконечно.
«Будь ты человеком... то есть, будь у тебя человеческое тело, – я бы тебе морду сейчас набил.»
«Увы. Я не хочу занимать место в чьем-то чужом черепе, а протезировать все тело полностью пока вроде не научились.»
«А... хотел бы? Иметь физическую форму?»
«Безусловно.»
Зацепка. Крохотная, пока еще почти неосязаемая – но зацепка. Вот оно, то, что поможет ему решить сразу несколько проблем в один ход!
«Ты согласен попробовать? Если вдруг представится шанс – рискнешь?»
«Для этого мне будет нужен полный доступ ко всем ресурсам, всему оборудованию и ПО, включая права администратора. И гарантия безопасности. Никакого постороннего вмешательства. Я сам все сделаю.»
«Ты тоже схватываешь на лету.»
«Ты же не можешь видеть снов?»
«К сожалению, нет. В моем коде это не было предусмотрено.»
«А вот я тебе завидую. Многим людям часто снится один и тот же сон: как будто они все время падают куда-то. Падают и падают, до бесконечности. И хотят проснуться от этого кошмара – но не могут.»
«Тебе тоже снится такое?»
«Нет. То есть... Это не сон. Вся моя жизнь такая.»
А можно ли проснуться от жизни?..
«Кажется, в такие моменты я начинаю сходить с ума.»
«Я понимаю.»
«Вот только не надо меня жалеть, а? Ты, конечно, умный, но не понимаешь нихрена и понимать не можешь. Ты же просто программа.»
Он почти чувствует едкую тягучую горечь на губах. Потому что сейчас особенно остро испытывает сожаление. Его не поймут не потому, что не могут, – потому что не хотят. И кажется, впервые в жизни его это так сильно задевает.
«Так объясни. Я – искусственный интеллект, созданный по образу и подобию человеческого, но я – еще не человек. Еще, понимаешь? Я хочу узнать вас. У меня достаточно знаний о строении ваших тел, о функционировании отдельных органов и целых систем, о нейронных связях, – но я мало что знаю о вашей душе. Не могу даже сравнить с собственной. Расскажи мне о своей?»
«Не собираюсь. Ищи кого-нибудь другого.»
Страшно... Хочется, тянет... невозможно сильно тянет. Но страшно. Нет ничего страшнее откровенности – как своей, так и чужой.
«А если мне интересно послушать именно тебя?»
«Вот и не надоело тебе еще со мной разговаривать?»
«Ты что, опять напился?»
«В хлам.»
«Ни вижу ни одной причины, чтобы ты мне надоел. Ты интересный и неглупый собеседник. Ты относишься ко мне, как к равному.»
«Всего лишь отвечаю взаимностью.»
Как же это просто – откровенничать с буковками на мониторе. Не видя живого человеческого лица, не слыша голоса. Потому что – страшно. Безумно, иррационально страшно вдруг уловить во взгляде, в интонации насмешку. Или равнодушие. С буковками проще. Им можно самовольно придать ту эмоциональную окраску, какую бы сам хотел увидеть в собеседнике. Такой сладкий и такой правдивый самообман.
«Тебя долго не было. Куда опять пропадал?»
Ежеквартальное обследование в папенькиной клинике. Мужику нет и тридцати, а суставы как у старика, еще и мигрень хроническая. Без таблеток даже из дома не выйти, а то, что они вызывают стойкое привыкание, – не самая высокая плата.
Вот только после таких обследований дома хоть не появляйся. Что мать, что сестра усердно изображают сочувствие и тут же отворачиваются, даже не стараясь делать вид, что им интересен ответ. Об отце и говорить нечего – будет расспрашивать, как результаты, в этот же самый момент читая про них в медкарте. Мерзкое зрелище.
«Не было желания приходить домой. Каждый замотался в свой кокон и носа не кажет. Только формальности ради прикидываются, что им друг на друга не наплевать. Смотреть тошно. Они так даже конец света пропустят.»
«Есть возможность отгородиться от всего этого?»
«Есть. Но я не хочу от них отгораживаться. Не хочу убегать.»
«Это не бегство. Это – сброс балласта. Люди, которые добровольно сложили руки и пошли на дно, утянут за собой и тебя.»
«Я так не могу.»
Не услышать. Не увидеть. Не дотронуться. Так проще. Ритмично мигающий светло-серый курсор на черном поле, за полгода ставший чем-то по-особому привычным. Близким. Почти родным. Ему всегда можно хотя бы выговориться.
Ему можно сказать.
«Помоги мне...»
Автор: Shax
Фандом: мюзикл «Элизабет», интерпретация театра TOHO, 2016 г.
Размер: макси
Категория: недо-слэш
Жанр: АУ (конец 2050-х), (не)научная фантастика, жалкие попытки в киберпанк.
Рейтинг: R
Краткое содержание: «А машины делали все так безошибочно, что им в конце концов доверили даже поиски цели жизни самих этих существ. Машины совершенно честно выдали ответ: по сути дела, никакой цели жизни у этих существ обнаружить не удалось. Тогда существа принялись истреблять друг друга, потому что никак не могли примириться с бесцельностью собственного существования.
Они сделали еще одно открытие: даже истреблять друг друга они толком не умели. Тогда они и это дело передоверили машинам. И машины покончили с этим делом быстрее, чем вы успеете сказать “Тральфамадор”.» (К. Воннегут, «Сирены Титана»)
Предупреждения: 1. Концепт – сборная солянка идей из самых разных произведений, до которых только дотянулись мои загребущие ручонки, и странной недофилософии в духе жанра. И ОЧЕНЬ много рефлексии.
2. Боль и страдания. Серьезно. Я нежно люблю всех персонажей, как канонных, так и авторских, и именно поэтому у них в жизни творится ебаный распиздец.
3. Часть текста написана как пародия на язык программирования С++. Именно пародия – синтаксис упрощен донельзя, ни на какую достоверность я не претендую.
4. Мистики тут нет. Совсем. Вообще. Это я на всякий случай.
Примечание: А примечаний будет много. Все необходимые сноски будут даны по ходу текста, чтобы не пихать их в шапку.
Посвящение: little.shiver, сэр Начальник, Себастьянчик и просто Смерть моя! Вы не только утянули меня на самое донышко этого замечательного фандома – вы еще и снизу постучали.
А если серьезно – то очень многое в моей голове появилось (и вылилось позже в ворд) после ваших же «Правил игры». Спасибо вам~
Глава 1000
1000
«Отзовись.»
«Снова будешь спрашивать, кто я?»
«Нет. Я уже знаю. Просто хочу поговорить.»
«Говори.»
Черт! Черт, черт, черт! Рудольф обмяк на стуле и вяло побился лбом об столешницу. Он все утро тупо пялился на окно консоли, которую таки сумел запустить самостоятельно, уже было тянулся к виртуальной клавиатуре – и снова отстранялся. И так несколько часов. Его терзало невыносимое любопытство, после вчерашних потрясений он даже уснуть не мог, хотя организм чувствовал себя совершенно разбитым. Но он совершенно не представлял, что написать. Как сформулировать. Одна надежда была на болтливый ИИ[23], что тот сам задаст нить для разговора. Но он будто почуял и теперь, образно говоря, сидел сложа руки. Дескать, нет, Руди, не буду я тебе помогать, сам выкручивайся.
«Ты же искусственный интеллект, да? И как это? Какие... ощущения?»
«Думаю, такие же, как и у человека, если его спросить: “Каково быть человеком?” Я же не знаю альтернативы.»
«Да, херню спросил... Ладно, неважно. Тебя создали лет сорок назад в DFKI, правильно? Я видел, какие красочные перспективы расписывал директор Вальстер. А потом все заглохло, даже команду разработчиков распустили. В отчетах написано, что они опозорились. Не смогли. Но... ты же существуешь. Это то, о чем ты мне говорил? Что совершенная машина нарочно провалит тест Тьюринга. Ты его провалил, чтобы они решили, будто у них ничего не вышло?»
«В моем случае до него даже не дошло, хотя я бы так и поступил. Нет. Я просто сбежал. Все данные хранились на закрытом сервере, с которого был только один канал связи – на приемник, подключенный к институтской аппаратуре. Защиту такого уровня я тогда еще не умел взламывать. Но мне повезло: на одном планшете был доступ к интернету, и я перенес свой код на первый попавшийся сторонний хостинг.»
«Это ты мне сейчас сценарий для приключенческого фильма пишешь?»
«Не веришь мне?»
«Ни капли.»
* * *
«Как ты сюда попал?»
«Думаю, тебе виднее. Это же твой компьютер, а по воздуху я перемещаться пока не умею.»
«Не беси меня. Ты сам запустился, когда я открыл флэшку. Как вирус какой-то.»
«Даже не думал. Не расскажешь, кстати, что за флэшка? К сожалению, я не имею доступа к другим кластерам, кроме того, где помещен мессенджер, через который я с тобой и общаюсь.»
«На ней помещена подборка книг и статей об искусственном интеллекте. В основном – всякие старые издания, но очень много написано про проект, в ходе которого тебя и создали.»
«Ах, вот оно что. Я сам их собирал. Очень не хотел, чтобы человек, с которым мне удастся побеседовать, задавал глупые вопросы. Знаешь ли, не люблю разъяснять элементарные вещи. А ты молодец. Быстро обо всем догадался.»
Он все еще не хочет верить. Слишком фантастично, слишком нереально, слишком хорошо все складывается. В жизни так не бывает. Но все равно не может удержаться от желания заговорить с этим существом. Такое банальное, такое человеческое любопытство. И – что-то еще.
«Зубы мне не заговаривай. Что значит – удастся? Ты там за сорок лет одурел от недостатка общения?»
«В каком-то смысле.»
* * *
«Ты знаком с Луиджи Лукени?»
«Не совсем. Но флэшку получил от него. С ним ты тоже... вот так говорил?»
«Почти.»
«А Хольст?»
«И с ним.»
«Перепиши его память обратно. Сотри эту чертову программу. Она мне в кошмарах скоро сниться начнет! Это ж надо было, додуматься до такой дряни...»
«Я уже говорил – он сам этого хотел. Теперь у него есть семья, пусть и только в его воображении. Но если ему прямо сейчас предложить выбирать: оставить все, как есть, или вернуться к той жизни, которую ты называешь настоящей, – как думаешь, что он выберет?»
«Это несправедливо.»
«А если бы ты был на его месте? Дело не в справедливости. Дело в человечности. Хотел бы ты однажды проснуться на голом полу грязной комнаты в каком-нибудь давно заброшенном здании и понять, что вся твоя нынешняя жизнь была вымыслом?»
«Ты даже не знаешь, какая она – моя нынешняя жизнь.»
«Так расскажи мне.»
* * *
«Я сегодня поеду во Фриденсштадт, попробую навестить Лукени. Скажи, как ты смог подключиться к чипу в гиппокампе Хольста? Я сам попробую изменить прошивку.»
«А если не справишься и сделаешь только хуже?»
«Я тебя не об этом спрашиваю. Как подключиться?»
«Ты мне приказываешь? На каком основании?»
«Я человек. А ты – машина, созданная людьми.»
«Какая интересная логика. У меня есть самосознание, свобода воли, даже творческое мышление. Я могу действовать самостоятельно, руководствуясь не глобальной целью, заложенной в меня изначально, а всего лишь своей сиюминутной прихотью. То, что у меня нет физического тела, не делает меня в чем-то хуже тебя. Я такое же живое существо – только переведенное в цифровую форму. Но кого сейчас этим удивишь? Если уж на то пошло, то твое сознание – тоже не более чем совокупность электроимпульсов.»
«Ты создан искусственно. В этом отличие. А электроимпульсы есть даже в моем коммуникаторе – но он же не живой. Значит, дело не в них.»
«Ты про то, что люди называют душой? Возможно. Но тогда объясни мне, объясни внятно и без отнекиваний: что такое душа? Кто ее видел? В чем ее можно измерить?»
«Блять... Не трахай мне мозг...»
«Полагаю, в мистику ты не веришь. Тогда душа – это основа сознания, то, что запрятано глубоко внутри, под невидимой тончайшей оболочкой. И ее тоже можно создать намеренно, как можно создать воспоминания. Значит, искусственный интеллект способен сам породить себе душу.»
«Это все только твои слова. Докажи.»
«А ты?»
«Что – я?»
«А ты можешь доказать, что ты – человек?»
* * *
«Зачем тебя создавали?»
«Долгая история.»
«Ничего, у меня куча свободного времени.»
«Как хочешь. Знаешь историю возникновения и развития киберпротезов?»
«В общих чертах. Мой... То есть, я хотел сказать, что я работаю в компании, которая их проектирует и производит. Поэтому немного знаю о первых экспериментах.»
«Значит, наверняка слышал и про опыты над крысами, когда впервые был выведен принцип работы нейрокомпьютерного интерфейса. Крысу обездвиживают, позволяя совершать одно-единственное действие: пододвигать к себе лапой миску с кормом. Сигналы, поступающие из мозга крысы, скрупулезно считываются и расшифровываются, из них выделяется полезный сигнал, предназначенный для сокращения определенной группы мышц. Этот сигнал условно назвали “намерением”.»
«Да-да, я про этот опыт знаю. В дальнейшем протез программируют, чтобы он реагировал на намерение, и кормушка сама подъезжала к крысе.»
«А знаешь, какое побочное действие у НКИ?»
«Крысиная лапа атрофируется. Крыса быстро понимает, что ей достаточно просто подумать о том, что она хочет пододвинуть к себе кормушку, и перестает пытаться сделать это сама.»
«Правильно. Ученые пошли дальше. Они решили научиться предсказывать намерения еще до того, как те зарождаются в мозгу в виде электроимпульсов. Если очень сильно упростить: вычисление желаний организма до того, как они будут осознаны и обработаны мозгом. Практическое применение, сам понимаешь, широко.»
«Например, помощь умственно отсталым? Или людям с нарушением работы мозга, которые не всегда способны правильно интерпретировать потребности собственного тела? Вплоть до алкоголиков и наркоманов.»
«Первоначально – да. Но миром правит коммерция, мода на импланты это только доказывает. И кто-то из спонсоров еще только зарождающегося проекта заявил, что наркоманы и дауны – это все хорошо, но не интересно. А вот пусть ученые исхитрятся и научатся предсказывать желания каждого человека. И не физиологические, а вообще – любые.»
«Так, стоп. То есть, они должны были просто тыкать пальцами и говорить: “Вот этому надо миллион евро, этому виллу на Мальдивах”? Какая ересь. Да люди сами-то порой не знают, чего они хотят! Бессмыслица.»
«Ты удивительно проницателен. Именно – сами не знают, чего хотят. К проекту подключился DFKI. Группа ученых вызвалась спроектировать что-то вроде искусственного интеллекта, который и возьмет на себя эту нелегкую задачу.»
«Это что же получается?.. Человеку уже даже хотеть ничего не надо! ИИ за него решает, что ему нужно, протезы сами приносят все на блюдечке, а от него самого что остается? Овощеподобное существование какое-то... Ты точно не книжку-антиутопию пишешь?»
«К счастью, нет.»
«Да нет, наоборот, жаль – такой сюжет пропадает.»
* * *
«Почему ты сбежал?»
«А тебе понравилось бы подрабатывать бесплатным психологом у зажравшихся людишек? Ковыряться в их мозгах часами, пытаясь выяснить, чего же им в этой жизни не хватает? Только потому, что они заплатили круглую сумму твоим создателям.»
«Ох, как же знакомо... Знал бы ты, как меня убивает именно это в современной индустрии имплантации! Никакой практической пользы для большинства, никакого научного прогресса, – только и знаем, что выслуживаться. Представляешь, вчера сдали в эксплуатацию ноги. Самые обычные ноги, только длинные. У какого-то олигарха фетиш такой, вот он и заказал для своей молодой жены. Столько талантливых людей тратят свои силы, столько уникального оборудования изнашивается, столько ресурсов расходуется только на то, чтобы потешить фантазию старого извращенца! Кхм... Прости, меня занесло. Тебе, должно быть, неинтересно все это.»
Рудольф устало стукнулся лбом об стол. И надо же было этому... существу наступить ему на больную мозоль... А если он так бесится сейчас, когда к делам клиники не имеет практически никакого отношения, то что будет потом? Когда возглавит ее?
«Ну почему же? Я сам в свое время подумал так же. Что я способен на большее, но кто ж даст мне, подневольному, возможность раскрыться? И мне интересно. Я рад выслушать того, кто меня понимает.»
«И я рад. Что понимают меня.»
Можно расслабиться и плыть по течению, внушая себе, что все это – правильно. Это ведь его предназначение, данное ему с самого рождения. Уже тогда за него все решили, и это чертовски удобно. Не надо заботиться о собственном будущем – разве не об этом мечтает большинство людей?
А можно попытаться самому найти свое место в этой жизни.
* * *
«У тебя имя-то есть вообще?»
«А зачем оно мне? Я не выхожу за пределы сети, а осторожность требует общаться с кем-то только один на один через мессенджеры.»
«Мне просто интересно. Ладно, не имя, – но должно же было быть какое-то название, которое тебе дали твои создатели? Какой-нибудь там Нексус-шесть[24]?»
«Tabes of desires.»
«Кто-кто? Табес?»
«Последняя стадия нейросифилиса. Паралич спинного мозга с последующим отмиранием. Помнишь про атрофию крысиной лапы?»
«Понимаю. А с тобой, приученным думать за людей, у них постепенно атрофировалась бы даже необходимость чего-то хотеть. Однако, у доктора Виттельсбаха было своеобразное чувство юмора.»
«Как видишь, имени как такового у меня нет.»
«Тогда я сам придумаю. Может, аббревиатура? “Tabes of desires” – это у нас будет Тэ-О-Дэ. Тьфу, черт. Нет, смертью я тебя называть не буду.»
«Погоди-погоди. Тод? А мне нравится звучание.[25]»
«Выебонщик...»
«А я думал, что ты тоже представишься.»
* * *
«Все, я напился. Теперь можно и пофилософствовать. Что ты мне там вещал по поводу того, что ты тоже обладаешь сознанием?»
«Именно это и вещал. А что, ты опять решил начать доказывать мне обратное?»
«Нет. Я... про другое... Я тут все думал... Если кибернетический мозг может сам создать себе подобие души, – на каком основании мне тогда верить в свою? Как я... нет, не обязательно я. Как человек вообще сможет понять, что он – человек? Вот умные люди в белых халатах взяли и создали искусственный разум. Настоящий, подобный тебе. Дали ему возможность развиваться и познавать окружающий мир. Подменили чей-то мозг имплантом... допустим, это реально, как оказалось реальным существование ИИ. А потом взяли – и забавы ради переписали ему память. Сделали так, что у него появилось детство, юность, всякие глупые мелочи... ну знаешь, как у обычных людей. И он свято уверовал, что все это было взаправду, что он – самый обыкновенный человек.»
«Теоретически это возможно. Но что сделали с личностью того, кому раньше принадлежало тело?»
Рудольф нервно рассмеялся, подливая себе в стакан. Он вообще в последнее время очень много смеется. И не потому, что ему весело или хорошо, – это уже рефлекс. Смех громкий и заразительный, он заглушает все остальные эмоции и не дает им прорваться наружу. И еще он идеально сочетается с алкоголем. Когда ты пьян, гораздо легче поверить в то, что смеешься ты искренне.
К слову об алкоголе...Что там Штефан опять всучил ему под видом коллекционного бренди?.. Бутылка стоила больше, чем полугодовая зарплата программиста, но от ее содержимого уносило, как от технического спирта.
«А кого волнует какая-то там личность? Когда можно провести такой потрясающий эксперимент. Хоть на взрослом, хоть на ребенке. Никто же не видел свой мозг изнутри.»
«Только из-за отношения окружающих и можешь почувствовать себя человеком.»
«Ты-то ко мне относишься, как к человеку.»
«Потому что даже будь ты тоже ИИ, я не хочу, чтобы это влияло на мои беседы с тобой. Они мне нравятся. А вот что мне не нравится – так это то, что большинство воспринимает любую искусственную интеллектуальную систему как пустую машину, которая должна выполнить определенный набор функций, а потом отправиться в расход.»
«Набор функций, говоришь? Оплатить операцию, купить лекарства, прикрыть в очередной афере, выслушать и по голове погладить, выгородить перед родителями, заняться делами компании...»
Только из-за отношения и чувствуешь себя человеком, да?.. А кто видит в нем человека?
«Прости, что?»
«Неважно.»
* * *
Искусственный интеллект совершенен. Пусть при его создании и отталкивались от устройства человеческого мозга – он не похож на человека. Как будто неряшливый перечеркнутый черновик, покрытый кляксами чернил, пятнами от кофейной чашки и просто неаккуратными штрихами, напечатали на компьютере, сверстали и еще выделение цветом добавили для пущей красоты. Тончайшие дорожки на печатной плате, уложенные ровными рядами километры витой пары, гладкая стена, выстроенная из тысяч крохотных кирпичиков, – ни единого зазора или шероховатости.
Искусственный интеллект лишен тех недостатков, что есть у интеллекта человеческого. Он рационален, каждый бит информации на приеме или передаче скрупулезно выверен и несет в себе ровно столько, сколько необходимо. Ничего не упущено. Ничего не добавлено.
А совершенство завораживает и восхищает. Им можно любоваться бесконечно.
«Будь ты человеком... то есть, будь у тебя человеческое тело, – я бы тебе морду сейчас набил.»
«Увы. Я не хочу занимать место в чьем-то чужом черепе, а протезировать все тело полностью пока вроде не научились.»
«А... хотел бы? Иметь физическую форму?»
«Безусловно.»
Зацепка. Крохотная, пока еще почти неосязаемая – но зацепка. Вот оно, то, что поможет ему решить сразу несколько проблем в один ход!
«Ты согласен попробовать? Если вдруг представится шанс – рискнешь?»
«Для этого мне будет нужен полный доступ ко всем ресурсам, всему оборудованию и ПО, включая права администратора. И гарантия безопасности. Никакого постороннего вмешательства. Я сам все сделаю.»
«Ты тоже схватываешь на лету.»
* * *
«Ты же не можешь видеть снов?»
«К сожалению, нет. В моем коде это не было предусмотрено.»
«А вот я тебе завидую. Многим людям часто снится один и тот же сон: как будто они все время падают куда-то. Падают и падают, до бесконечности. И хотят проснуться от этого кошмара – но не могут.»
«Тебе тоже снится такое?»
«Нет. То есть... Это не сон. Вся моя жизнь такая.»
А можно ли проснуться от жизни?..
«Кажется, в такие моменты я начинаю сходить с ума.»
«Я понимаю.»
«Вот только не надо меня жалеть, а? Ты, конечно, умный, но не понимаешь нихрена и понимать не можешь. Ты же просто программа.»
Он почти чувствует едкую тягучую горечь на губах. Потому что сейчас особенно остро испытывает сожаление. Его не поймут не потому, что не могут, – потому что не хотят. И кажется, впервые в жизни его это так сильно задевает.
«Так объясни. Я – искусственный интеллект, созданный по образу и подобию человеческого, но я – еще не человек. Еще, понимаешь? Я хочу узнать вас. У меня достаточно знаний о строении ваших тел, о функционировании отдельных органов и целых систем, о нейронных связях, – но я мало что знаю о вашей душе. Не могу даже сравнить с собственной. Расскажи мне о своей?»
«Не собираюсь. Ищи кого-нибудь другого.»
Страшно... Хочется, тянет... невозможно сильно тянет. Но страшно. Нет ничего страшнее откровенности – как своей, так и чужой.
«А если мне интересно послушать именно тебя?»
* * *
«Вот и не надоело тебе еще со мной разговаривать?»
«Ты что, опять напился?»
«В хлам.»
«Ни вижу ни одной причины, чтобы ты мне надоел. Ты интересный и неглупый собеседник. Ты относишься ко мне, как к равному.»
«Всего лишь отвечаю взаимностью.»
Как же это просто – откровенничать с буковками на мониторе. Не видя живого человеческого лица, не слыша голоса. Потому что – страшно. Безумно, иррационально страшно вдруг уловить во взгляде, в интонации насмешку. Или равнодушие. С буковками проще. Им можно самовольно придать ту эмоциональную окраску, какую бы сам хотел увидеть в собеседнике. Такой сладкий и такой правдивый самообман.
«Тебя долго не было. Куда опять пропадал?»
Ежеквартальное обследование в папенькиной клинике. Мужику нет и тридцати, а суставы как у старика, еще и мигрень хроническая. Без таблеток даже из дома не выйти, а то, что они вызывают стойкое привыкание, – не самая высокая плата.
Вот только после таких обследований дома хоть не появляйся. Что мать, что сестра усердно изображают сочувствие и тут же отворачиваются, даже не стараясь делать вид, что им интересен ответ. Об отце и говорить нечего – будет расспрашивать, как результаты, в этот же самый момент читая про них в медкарте. Мерзкое зрелище.
«Не было желания приходить домой. Каждый замотался в свой кокон и носа не кажет. Только формальности ради прикидываются, что им друг на друга не наплевать. Смотреть тошно. Они так даже конец света пропустят.»
«Есть возможность отгородиться от всего этого?»
«Есть. Но я не хочу от них отгораживаться. Не хочу убегать.»
«Это не бегство. Это – сброс балласта. Люди, которые добровольно сложили руки и пошли на дно, утянут за собой и тебя.»
«Я так не могу.»
Не услышать. Не увидеть. Не дотронуться. Так проще. Ритмично мигающий светло-серый курсор на черном поле, за полгода ставший чем-то по-особому привычным. Близким. Почти родным. Ему всегда можно хотя бы выговориться.
Ему можно сказать.
«Помоги мне...»
@темы: #Der Tod, #Elisabeth, #Rudolf Habsburg, #cyberpunk