[shirukawa]

Т№1. Заявка №17. "Элизабет", глухие АУшные дебри. Свадебный салон, Тод - законодатель моды, «Лучшие наряды из загробного мира, фата из паутины, дизайнерские решения от Дер Тода и многое другое за нашей дверцей в розовом маффине! (с)», "Что за чудо в перьях на моем диване?" и прочие радости жизни.

Исполнение №1. 575 слов

— Мне, конечно, очень льстит, что ты так хорошо относишься к моей маме, — начал Рудольф, насупившись, — но это уже перебор!

Тод удивленно посмотрел на него из-под вороха фатина, мешков с сеткой и невообразимого количества парчовых розочек (это творение ательерного искусства гордо именовалось в каталоге «Царский шик» и стоило чертову уйму денег).

— И не пытайся делать вид, что ничего не понимаешь, и вообще, ты белый и пушистый, и оно все само! — не унимался младший Габсбург, вдохновленный тем, что можно в очередной раз проехаться по своей любимой теме ревности к матери.

— Да я и не пытался, в общем, а что не так, мой дорогой? — Тод все-таки отвлекся от пришивания очередной злосчастной розочки и посмотрел с укором. Шума и истерик он чертовски не любил, и как его вообще угораздило сойтись с Рудольфом и, что хуже!, попросить его быть партнером в бизнесе, Тод иногда и сам не понимал. — Сбавь тон и по-человечески объясни мне, что именно так возмутило тебя с самого утра?

— Да ты! — взбешенно зашипел Рудольф и вскинул руку в обвинительном жесте. — Ты ещё и отпираться смеешь, дьявол с ниткой и иголкой!

Только-только отложивший эти самые нитку и иголку Тод только неопределенно хмыкнул, на удивление грациозно поднялся из вороха тканей и, ничего не примяв, даже не наступив на безумно дорогие материалы, подошел к мигом отшатнувшемуся молодому человеку.

— Тому неуважению и дерзости, с которыми ты обращаешься ко мне, есть разумное объяснение, или я должен догадаться сам?

Рудольф посмотрел снизу вверх, но во взгляде уже преобладал не гнев, а удивление, смешанное с непониманием.

— То есть, ты и сам не в курсе, что вчера вечером привезли вывеску для салона и тогда же её смонтировали? — буркнул он с куда меньшим пылом. Все-таки присутствие Тода очень сильно сказывалось на нем. Даже разница в росте как будто намекала, что как бы Рудольф не пытался — этот противник ему не по зубам.

— Её должны были привезти, но я вчера вечером был на другом конце города, если ты забыл, Лукени привез мне банты и несколько новых кринолинов, которые мы обсуждали две недели назад. А сегодня я заходил с черного входа и, признаюсь, совершенно забыл про вывеску, потому что заказчица позвонила и перенесла примерку на завтра. И я спокойно все заканчивал, пока ты не пришел и не начал выговаривать мне за то, чего я сам не видел.

— Но ты же должен был видеть макет! — Рудольф схватился за последнюю ниточку, которая хоть как-то позволяла ему не выглядеть истеричным придурком с обострением синдрома собственника. — Ведь это ты заказывал вывеску в рекламном агентстве, значит, они должны были согласовать и название, и внешний вид.

Тод покачал головой.

— Я хотел этим заняться, но как раз тогда приезжала твоя бабушка, если ты не помнишь, и мне пришлось просить Лукени позаботиться обо всем. — Ответил все так же невозмутимо, но беспокойство проскользнуло во взгляде. — А в чем, собственно, дело? Он выбрал жутко-кричащее оформление, или что?

Тод выверенным движением накрыл предплечье Рудольфа рукой и посмотрел в глаза, похоже, надеясь увидеть в них ответ на все вопросы. Не то чтобы ему это обычно не удавалось.

Рудольф шумно выдохнул, окончательно расстроившись. Он, как и многие в его возрасте, ещё не умел признавать своей неправоты без постоянных попыток оправдаться. Поэтому он перехватил руку Тода и потянул за собой к выходу.

Тод насторожился ещё на пороге, а когда перед его глазами целиком возник образ дома, то его собственное сердце пропустило пару ударов. Потому что весь этаж, который они только недавно заняли, был выкрашен в ядовито-вишневый цвет, а над входом красовалась выложенная световыми лентами надпись «Свадебный салон “Elisabeth”».

Ещё бы Рудольф не ревновал!