Канон "наши любимые идиоты".
Одна на двоих гримерка сыграла злую шутку и "Ми..."-без-имени загримировала Широту под Рудольфа, а Фурукаву под Der Tod. Перегримировывать некогда (оба забыли, что у них спектакль - наверное, залили расписание краской во время ремонта, а телефоны утопили в ведре - и ввалились в театр, когда на сцену уже полезла толпа покойников). Пришлось одеваться в соответствии с гримом (допустим, нашли подходящие размеры от предыдущих исполнителей ролей) и петь/играть так, как сделали, и что из этого вышло. Реакция коллег на следующий день.
Примечание: Широта по-прежнему живет у Юты (ремонт, потоп, тараканы или хрен знает
Из заявки исполнено не все, но тут итак уже набралось слишком много букоффффф.
Заранее прошу прощения за кучу ошибок, которые я могла допустить в этом бреде.
Исполнение 1. 903 словаПолтора часа до начала, пробка
– Если из-за тебя нас выгонят из театра, я тебя нахрен придушу! – заявил Юта, сердито постукивая по рулю. Его взгляд то и дело возвращался к часам, время на которых неумолимо приближалось к началу мюзикла.
– Да расслабься ты! Еще полтора часа до начала, – попытался успокоить напарника Ю, незаметно отодвигаясь к окну от греха подальше.
Грех этот Юта вполне мог совершить, исполнив все свои немалочисленные угрозы, так как в этот раз Ю косякнул капитально, едва не лишив их обоих работы. За машиной противно просигналили. Не самый терпеливый водитель, как и
Прошлым вечером, квартира Фурукавы
– У меня офигенное предложение!
Широта вывалился из ванной, на ходу напяливая футболку.
– Можешь не продолжать. Даже слушать не хочу от тебя все, что начинается с этой фразы, – отозвался из кресла Юта, лениво листая страницы нового сценария.
Ю притворно надулся, но видя, что Юта даже не смотрит в его сторону, бросил это дело и отобрал у того чтиво.
– Сегодня ночью будет крутецкое пати на корабле! Ну же! Мы уже давно никуда не выбирались.
– И до скольки все это будет? Ты спать собираешься? У нас завтра мюзикл.
– До утра конечно. Какой мюзикл? Нет у нас ничего завтра!
– Есть.
– Нету-нету. Давай собирайся. Я уже пообещал Джуну, что приведу тебя, а то ты вечно откашиваешь, когда мы куда-нибудь идем тусить.
Фурукава был бесцеремонно сдернут с кресла и отправлен переодеваться.
– Но.. завтра… – вяло сопротивлялся Юта.
– Да посмотрю я расписание, не парься ты, – перебил его Широта, загружая компьютер.
9 часов утра, квартира Фурукавы
Завалились они в квартиру не раньше 9 утра, ржущие, помятые, с венками из магнолий на шее. Шляпа Широты криво сидела на голове у Юты, скрывая его смеющиеся глаза. Мечтая наконец-то оказаться в объятиях морфея, Фурукава поплелся в ванну, на ходу стягивая с себя одежду под пьяные похихикивания Широты.
Дожидаясь своей очереди в душ, Ю заварил кофе и врубил комп, решая убить время за просмотром почты. Тот вышел из спящего режима, открывая взгляду какую-то таблицу. Пьяный мозг Широты минуты три пытался сообразить что это, пока не вспомнил, что перед уходом хотел посмотреть расписание мюзиклов. Еще через пол минуты и просмотра графика, желудок Ю был готов избавиться от всего содержимого от ужаса, который настиг его нерадивого хозяина. Хотя, потом его настиг не только ужас, а НЕЧТО гораздо БОЛЕЕ страшное, шипящее и метко кидающееся тяжелыми предметами.
Полтора часа до начала, пробка
–Блять, вот чтоб я еще хоть раз поверил твоим словам.
– Ну, Фуру-чан(с), – прохныкало это беспечное существо.
– Репетицию мы уже пропустили, не хватало еще на грим опоздать.
С соседнего кресла согласно вздохнули, глядя щенячьими глазками в пол.
– Давай распоемся и пробежимся по партиям, раз все равно тут застряли.
Существо оживилось и усердно закивало, о чем потом сильно пожалело, схватившись за многострадальную похмельную головушку.
Юта тяжко вздохнул, призывая остатки своего терпения, и принялся репетировать.
Час до начала, театр
В 10 часов утра охранник у Императорского театра выкуривал шестую по счету сигарету за утро и наслаждался теплыми лучами солнца, когда два запыхавшихся молодых паренька влетели в двери служебного прохода, при этом застряв в проеме. Один, красочно обматерив другого и
Плюхнувшись в кресла в гримерной, актеры облегченно вздохнули, хотя в ушах еще продолжал стоять звон после того, как их вежливо попросили больше не пропускать репетиции и не опаздывать, дабы не проявлять неуважение к коллегам и любимым зрителям.
Новенькая девушка-гример, ставшая случайной свидетельницей разбора полетов, испуганно кивнула, когда ей сообщили, кто из них кого играет и закрыла дверь.
Вернувшись к своим моделям, она с удивлением обнаружила, что оба сопят как сурки, не отзываясь на ее несмелые тормошения.
Побоявшись беспокоить актеров, она скромно занялась своей работой, превращая их помятые
15 минут до начала, гримерка
Юта проснулся от того, что нечто, назойливо пахнущее лаком для укладки, щекотало ему нос. Еще и уши резало чье-то громогласное хихиканье, смутно напоминающее смех Гробовщика из не понаслышке знакомого ему мюзикла. Кое-как разлепив глаза, он с удивлением отметил, что глазом-то он видит одним, а второй прикрывает подозрительно знакомая челка. Переведя взгляд на похихикивающее существо, которое, держась за живот, тыкало в него пальцем, Фурукава медленно развернулся к зеркалу, о чем потом пожалел, стремительно уходя в астрал.
Второе пробуждение Юты было еще менее приятным, так как кто-то настойчиво тряс его за плечо, наседая на барабанные перепонки и обдавая облаком перегара. Разлепив глаза, он встретился со своим отражением, точнее с его искаженной версией, а еще точнее с искаженной версией кронпринца Рудольфа.
8 минут до начала, костюмерная
– Какого хрена, а? Ну почему это вечно со мной происходит? Это просто катастрофа! Ты понимаешь, что с нами сделают? – бушевал Юта, мечась из одного угла комнаты в другой.
Углы стремительно заканчивались, ибо ноги у Фурукавы были длинные, а квадратных метров было мало. Широта скромно стоял в центре всего этого безобразия с костюмом Тода в руках.
– Надо просто поменяться ролями, – уже добрых семь минут увещевал он друга.
–Ты ебанулся?(с) Просто поменяться ролями! Просто! Нас просто выгонят из театра! – Фурукава запустил в причину всех своих бед первым попавшимся под руку реквизитом.
11. 00, открывается занавес
«Просто, испанскую его мать! Я, можно подумать, помню все его партии», – матерился про себя Юта, помогая техникам закрепить себя на огромной конструкции с крыльями.
«О том, что я высоты боюсь, эта зараза не подумала. Ну, ничего, дома я до тебя еще доберусь», –мстительно подумал Фурукава и приготовился вступить, вспоминая все, что пел Широта, моясь в душе, и впервые радуясь этой привычке друга.